21 сентября, в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, город Гродно с архипастырским визитом посетил Высокопреосвященнейший Филарет, Митрополит Минский и Слуцкий, Патриарший Экзарх всея Беларуси.
 

Владыка совершил Божественную литургию в Свято-Рождества-Богородичном монастыре г. Гродно в сослужении Выскопреосвященнейшего Гурия, архиепископа Новогрудского и Лидского.

По богослужении Владыка Филарет посетил Гродненский государственный университет имени Янки Купалы. Высокого гостя встречали ректор ГрГУ Е.А. Ровба и представители ректората. На встрече присутствовали Преосвященнейший Артемий, епископ Гродненский и Волковысский и духовенство Гродненской епархии, а также председатель Гродненского облисполкома В.Е. Савченко и председатель отдела по делам религий и национальностей Гродненского облисполкома И.А. Попов.

Владыка Филарет принял участие в торжественном расширенном заседании ученого совета университета, во время которого Его Высокопреосвященству был вручен диплом доктора богословия honoris causa Гродненского государственного университета. По завершении церемонии Владыка Экзарх выступил перед аудиторией с лекцией:

«Досточтимый Евгений Алексеевич, ректор Гродненского университета!

Почтенные члены профессорско-преподавательской корпорации, многоуважаемые аспиранты и сотрудники сей высшей школы, возлюбленное студенчество!

Высокая честь присвоения мне степени почетного доктора вашей alma mater означает, что отныне и я стал полноправным членом еще одной большой ученой семьи. Ведь университет — это воистину семья, все члены которой объединены неким своеобразным родством, восходящим к образу кормящей матери, — как и переводится с латыни это старинное студенческое наименование высшей школы.

Готовясь к этой церемонии и к встрече с вами, я размышлял о трех поколениях людей, живущих в одно время и поступательно сменяющих друг друга по мере своего возраста. Юность, зрелость и старость существуют вместе, в равной степени давая пищу как теме столкновения поколений, так и теме их преемственности. И потому позвольте мне занять ваше внимание некоторыми размышлениями

О возрасте в мире и в Церкви

Относительность возраста

Происхождение слова и понятия «возраст» в русском языке восходит к понятию роста, то есть возрастания от меры к мере, с переходом от одной качественной степени — к другой, более высокой.

Латинский язык обозначает время жизни словом aevum и возводит его к греческому αιον — эон, то есть век, эпоха, период формирования.

В обоих случаях этимология свидетельствует о том, что возраст — это вовсе не результат арифметического или паспортного подсчета дней, лет, веков или иных временных отрезков. Возраст человека — это в значительной степени категория из области философии, религии, этики и психологии.

Возраст человеческого рода также имеет особые параметры своего измерения, которые одновременно сопоставимы как с критериями оценки и измерения времени жизни одного человека, так и с характеристиками такого понятия, как вечность.

Внимательный читатель Библии не без удивления может открыть для себя в этой Книге книг основы теории относительности — если не времени в целом, то возраста в частности.

Ключ к этим основам указывает апостол Петр в своем втором Послании, в котором он пишет: «У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (II Петр. 3: 8). Впрочем, этими словами он вторит Псалмопевцу Давиду, который также отмечает относительность течения времени и отсчета возраста у Бога и у человеков. «Пред очами Твоими, — обращается Давид к Творцу, — тысяча лет, как день вчерашний» (Пс. 89: 5).

Знание как дар

Но есть среди героев библейской истории человек, который в летописи Церкви и мира был и остаётся единственным после Адама, кто знал всё обо всём, и такая проблема, как относительность времени и возраста, не была для него тайной. Более того: знания этого человека стали не плодом усердного учения, но явились даром Творца в ответ на его молитвы.

Вот как он сам говорит о природе своих беспрецедентных познаний и о своей ответственности за полученный дар:

«Только дал бы мне Бог говорить по разумению и достойно мыслить о дарованном, ибо Он есть руководитель к мудрости и исправитель мудрых.

Ибо в руке Его и мы и слова наши, и всякое разумение и искусство делания.

Сам Он даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий,

начало, конец и средину времен, смены поворотов и перемены времен,

круги годов и положение звезд,

природу животных и свойства зверей, стремления ветров и мысли людей, различия растений и силы корней.

Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего» (Прем. 7: 15–21).

Эти слова принадлежат Премудрому Соломону, сыну царя и Псалмопевца Давида.

Соломон воссел на престоле своего отца примерно в восемнадцатилетнем возрасте. Дар Премудрости он получил после напряженной молитвы, и, когда Господь открылся ему во сне, Соломон так сформулировал главный свой помысел:

«Господи Боже мой, Ты поставил раба Твоего царем вместо Давида, отца моего; но я отрок малый, не знаю ни моего выхода, ни входа... даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло...» (III Цар. 3: 7, 9).

Отрок малый, не знающий ни своего выхода, ни входа, — это молодой царь говорил о своем положении не столько в глазах людей, сколько пред ликом Божиим. По существу, каждый человек в системе координат вечности и пространства — лишь малый отрок, и все знания рода человеческого о видимой и невидимой Вселенной и о Творце — это лишь дверной проём, которым человек выходит из этого мира, чтобы войти в мир Божий.

Квинтэссенция человеческого естества

Но обратим внимание, чего просит Соломон и какую практическую цель преследует он своей просьбой: разумное сердце, чтобы судить право и различать добро и зло.

По сути, разумное сердце с точки зрения светской науки — это поэтический образ. Но с позиции богословской в этом словосочетании заключена тайна троического состава человеческого естества. Дух, душа и тело — вот человек.

Дух, который от Бога, животворит в человеческой природе образ и подобие Творца и тем отличает человека от любого другого живого существа.

Бессмертная душа как чувственная, интуитивная составная часть человеческой природы обитает в крови и сосредотачивается в сердце. Поэтому сердце способно плакать и смеяться, мудрствовать и глохнуть, разрываться от горя и переполняться любовью, ненавидеть и миловать...

Тело как физическая основа всего состава тянет человека к земле, оно испытывает страсти и искушения, требует развития материальных условий и никогда не довольствуется тем, чем обладает.

Вот почему разумное сердце — это квинтэссенция человеческого естества, как эфир — пятая стихия в натуральной философии Аристотеля наряду с водой, землей, воздухом и огнем; как Парацельсов «экстракт» всех элементов мироздания, каким он считал человека.

Что же касается желания быть способным на правый суд, то оно, с одной стороны, вполне естественно для царя как государственного деятеля и национального лидера. С другой же стороны — мы, христиане, знаем заповедь Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7: 1–2).

И поэтому правосудие вовеки пребывает лакмусом для состояния любого человеческого сообщества, и там, где нет правого суда, — там происходит растление личности и распад межличностных отношений.

Наконец, желание различать, что добро и что зло, является краеугольным камнем человеческой личности. Способность к этому ведет человека к обожению. И, напротив, отсутствие ее приводит к вырождению и гибели человека, народа, цивилизации.

Итак, на рассвете своей молодости сын Давида сформулировал своё credo и услышал ответ Бога: «За то, что ты... просил себе разума, чтоб уметь судить... Я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе» (См.: III Цар. 3: 3–14).

Возраст мудрости

как духовное совершеннолетие

И вот мы видим, что в оборот наших размышлений входит еще одно понятие: мудрое сердце, мудрость. Что же это такое и кто может владеть этим сокровищем?

Мы имеем возможность проследить за внутренней библейской дискуссией по этому вопросу, которая совершается между героями Библии в разное время и по разным поводам, но неизменно ведет нас к истине.

В книге Иова мы находим, как сам этот Многострадальный старец в скорбной беседе со своими сверстниками и друзьями утверждает твердо и уверенно: «В старцах — мудрость, и в долголетних — разум» (Иов 12: 12).

Но когда все они вместе так и не смогли обрести ответ на главнейший вопрос, который стоял перед ними, юноша по имени Елиуй, почтительно молчавший по причине своего малого возраста, вступил в беседу со следующими словами:

«Я молод летами, а вы — старцы; поэтому я робел и боялся объявлять вам мое мнение. Я говорил сам себе: пусть говорят дни, и многолетие поучает мудрости. Но дух в человеке и дыхание Вседержителя даёт ему разумение». И далее этот молодой человек подчеркивает: «Не многолетние только мудры, и не старики разумеют правду» (Иов. 32: 6–9).

Можно было бы увидеть в этом противоречии признаки пресловутого конфликта поколений, которым общество во все века стремится объяснять взаимное непонимание своих молодых, зрелых и престарелых членов. Но мы постараемся избежать такого упрощения и устремимся вглубь этой весьма важной темы.

Итак, дыхание Вседержителя даёт человеку разумение. И здесь уже не важно, юн или стар этот человек: ведь «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит», как свидетельствует о нём Господь Иисус Христос в беседе со старцем Никодимом (Ин. 3: 8).

Да и Сам Иисус еще в двенадцатилетнем возрасте, когда для всех Он был сыном плотника из провинциального Назарета, поразил старцев и мудрецов иудейских Своим разумением. Вспомним, как Мария и Иосиф «нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их»; тогда, как свидетельствует апостол и евангелист Лука, «все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его» (Лк. 2: 46–47).

Первым библейское определение мудрости дал в одном из своих псалмов царь Давид. «Начало мудрости — страх Господень», — утверждает он и далее подчеркивает, что «разум верный у всех, исполняющих заповеди Его» (Пс. 110: 10). Напомню, что Давид был пастухом, помазанным на царство, и воином, которого преследовали и свои и чужие вплоть до тридцатилетнего возраста, когда он воцарился над всем Израилем.

Как видим, такая биография не предполагает усердного учения и искусности в науках. Но именно Давид создал собрание псалмов, то есть гимнов Богу, которые он возносил и в крайних бедствиях, и в великой радости. Богословский уровень и степень постижения науки о человеке и о его взаимоотношениях с Богом в Псалтири беспрецедентны!

Вторя своему отцу, его наследник царь Соломон развил отеческое богословие. «Начало мудрости — страх Господень», — повторяет он в одной из своих притч и разъясняет, что «доброе разумение у всех, водящихся им; а благоговение к Богу — начало разумения» (Притч. 1: 7)

Говоря о таком понятии, как «страх Господень», следует четко понимать, что речь идет не только и даже не столько о форме благоговения человека пред величием Творца. Нет! Здесь имеется в виду такое состояние человека, при котором он боится расстаться с Богом, опасается оскорбить Господа своим недостоинством, испытывает леденящий ужас при мысли о том, что было бы с ним без Бога, Которого он держит в своем сердце и хранение верности Которому считает делом всей своей жизни.

Вот почему именно благоговение к Богу является началом разумения. Говорить и помнить об этом в стенах университета особенно важно, потому что методология познания мира не изменяется с течением веков и тысячелетий.

Отдавая дань памяти своему отцу и не забывая его пастушеского происхождения, Премудрый Соломон подчеркивает, что «страх Господень научает мудрости, и славе предшествует смирение» (Притч. 15: 33). Полагаю, каждый образованный и вдумчивый человек найдет немало подтверждений этому тезису и в своей личной жизни, и в истории человеческого рода.

И мне также хотелось бы отдать дань благодарной памяти тем, кого сегодня назвали бы «молодыми людьми», но которые в свое время не мудрствовали лукаво о «кризисе среднего возраста», а твердо и по-мужски совершали дело своей жизни.

— Равноапостольный князь Владимир крестил Русь в 26-летнем возрасте.

— Благоверному князю Димитрию Донскому было 17 лет, когда при нем в Москве был построен белокаменный кремль, и 30 лет, когда состоялась битва на Куликовом поле.

— Благоверный князь Александр получил прозвище «Невский» за победу над шведами в 19 лет, а в 21 год осуществил знаменитое Ледовое побоище.

— Александр Сергеевич Пушкин начал работу над стихотворным романом «Евгений Онегин» в 24 года и закончил его в 32-летнем возрасте.

— Преподобный Серафим Саровский принял монашеский постриг в 27 лет и в сорокалетнем возрасте совершил свое 1000-дневное моление на камне.

— Николай Иванович Лобачевский в 34 года совершил открытие, которое произвело переворот в представлении о природе пространства, и в 35 лет стал ректором Казанского университета.

— Альберт Эйнштейн в 26 лет сформулировал частную теорию относительности, а к 37-летнему возрасту завершил создание общей теории относительности.

Полагаю, что все они и ещё многие другие выдающиеся «молодые люди» своего времени вольно или невольно могли бы подтвердить простодушный на первый взгляд совет апостола Иакова: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему» (Иак. 1: 5).

Парадоксальный возраст старости

Итак, теперь мы должны свести воедино нити наших размышлений о возрасте человека и о мудрости как особом состоянии сердца и ума. И в этом нам вновь помогает Премудрый царь и наставник Соломон. Словно продолжая спор Иова, его друзей и дерзновенного юноши, он поддерживает позицию последнего и утверждает, что «не в долговечности честная старость, и не числом лет измеряется: мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь — возраст старости» (Прем. 4: 8–9).

Это утверждение столь же верно, сколь и парадоксально, потому что в контексте нравственных качеств, духовного состояния и богословских дВарований человека оно сводит на нет значимость его возраста как совокупности прожитых им лет. Однако, присмотревшись к значению слов, мы находим объяснение этому парадоксу и открываем новые смыслы известных понятий.

Старость... Возраст старости — что же это такое? В славянских языках происхождение слова «старость» тесно связано с такими понятиями, как забота, попечение, исполнение обязанности. Например, в чешском языке слово starost переводится именно как забота, беспокойство о чем-либо. В русском языке слова «старание», «староста», «старатель» также однозначно связаны более с заботой и трудом, нежели с возрастом.

И тогда становится понятным глубокий смысл парадокса о том, что беспорочная жизнь и есть возраст старости. Нельзя не согласиться, что порядочность и нравственная жизнь, искоренение страстей и непокорность порокам требуют от человека куда больше заботы, внимания и усилий, чем покорность бесчестью и рабство греху.

Поэтому забота о чистоте души и праведности жизни, труд соблюдения Божественного закона бытия, старание постичь Бога и не расставаться с Ним ни на миг — всё это в равной степени выражает суть мудрости и значение старости в том их глубоком смысле, который раскрывается перед нами.

Впрочем, мы бы не были справедливы, если бы умолчали о ещё одной стороне двух этих понятий. «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь», — предупреждает нас Премудрый Екклесиаст (Еккл. 1: 18).

Библейские предчувствия научных открытий

Мы уже говорили об отражении в Библии предпосылок теории относительности, и сейчас отметим, что в библейском повествовании скрыты предтечи многих современных научных теорий и знаний. Среди них — основы космологии, в том числе закон всемирного тяготения, теория хаоса, начала термодинамики; основы практической медицины и биохимии; базовые положения психологии и психиатрии; фундаментальные принципы юриспруденции, социологии, политологии и многое другое.

Они не сформулированы в древних книгах с нынешней четкостью, но пытливый и внимательный ум безошибочно различит в библейских текстах предчувствие универсальных законов Вселенной. Ведь они потому и универсальны, что их отражение присутствует в разных временах, в разных областях знаний и в различных сферах мысли.

Здесь мне бы хотелось бы привести лишь один из таких примеров, который касается темы нашего исследования и позволит продолжить его в новом направлении. Так, теория термодинамического распада Вселенной отражается в словах многих пророчеств эсхатологического плана. Но мне хотелось бы привести слова откровения, которое получил священник Ездра без малого за пять столетий до Рождества Христова.

«Век потерял свою юность, и времена приближаются к старости... — говорит Господь. — Сколько будет слабеть век от старости, столько будет умножаться зло для живущих» (III Езд. 14: 10, 16).

Здесь мы видим, что речь идет о возрасте, в котором нет мудрости, нет того одухотворяющего смысла, который придает всему Дух Божий. Знания и опыт, научные достижения и прогресс, техническое совершенствование всех сфер жизни - всё это есть, — а мудрости нет, ибо у людей нет разумения Бога и до поры, до времени им не страшно жить без Него.

Чрезвычайно интересен групповой портрет определенного типа личностей, которые находятся в авангарде тех, кто «ослабляет век» и ведет мир к распаду. С точки зрения социологии, психологии и психиатрии пропорциональное содержание этого типа людей в обществе вполне способно определить его жизнеспособность или, напротив, степень его вырождения.

«Три рода людей возненавидела душа моя, — признаётся в своих поучениях Иисус, сын Сирахов, — и очень отвратительна для меня жизнь их: надменного нищего, лживого богача и старика-прелюбодея, ослабевающего в рассудке» (Сир. 25: 3–4).

Автор этих слов, которые явно являются следствием богатого духовного опыта и скорбных наблюдений общества своего времени, жил почти за три столетия до Рождества Христова. Сегодня мы можем свидетельствовать, что мир людей, изменившись внешне, весьма мало изменился в фундаментальных личностных определениях членов человеческого сообщества.

К тому же всем и всегда полезно помнить, что более всего рассудок ослабляется прелюбодеянием. А этот грех, этот порок включает в себя гораздо большее смысловое значение, чем супружеская измена.

Прелюбодеяние есть всякая неверность слову или делу, всякое предательство своего ближнего и своего Бога, всякая измена, чем бы она ни была вызвана: корыстью, трусостью или глупостью. Прелюбодеяние — это перенесение своей любви, своей сердечной наклонности с одного на другое в ущерб всем добровольным и законным обязательствам, которые возлагает на себя человек, однажды признавшийся в любви, — любви к другому человеку, к стране, к общему делу и, что самое важное, в любви к Богу.

 Известно, что склонность к этому греху, предрасположенность к нему формируется в ранней юности, а порою и в детстве. Не могу не привести убедительный довод из области библейской биохимии, основываясь на одном из высказываний праведного Иова Многострадального. Говоря о человеке беззаконном и лицемерном, Иов утверждает: «Кости его наполнены грехами юности его, и с ним лягут они в прах» (Иов. 20: 11).

Известно, что в костном мозге, который содержится во всех полостях костей человека, образуются форменные элементы крови — эритроциты, лейкоциты и тромбоциты. Состояние и состав костного мозга и крови неразрывно взаимосвязаны и взаимообусловлены. А коль скоро душа всего живого, как мы помним, — в крови, постольку духовное содержание человека посредством крови напитывает ткани его тела, в том числе изменяя состав того, чем наполнены его кости.

В одном из покаянных псалмов царь Давид восклицает: «Нет мира в костях моих от грехов моих, ибо беззакония мои превысили голову мою, как тяжелое бремя отяготели на мне» (Пс. 37: 4–5).

Не потому ли и мы, христиане, имеем радость приобщения Тела и Крови Христовых в таинстве Евхаристии, что тем самым духовно преображается состав нашей крови и содержание наших костей? И не по той ли логике таинству Причащения предшествует таинство Покаяния?

По этой же причине, если глубоко смотреть на суть происходящего, мы провожаем новопреставленных людей в последний путь пожеланием мира их праху. В этих словах — не только забота о том, чтобы места погребения не были поруганы вандалами. Вольно или невольно мы принимаем на себя ответственность за то, что по нашим заупокойным молитвам мир наполнит эти уже мертвые кости и успокоит томящиеся души уже после того, как они разлучились с телами и покинули носившую их кровь.

Мы делаем это с тем, чтобы на них не исполнилось слово пророка Иезекииля, сказавшего в своё время о беззаконных людях: «...И осталось беззаконие их на костях их, потому что они, как сильные, были ужасом на земле живых» (Иез. 32: 27).

Евангельское завершение ветхозаветных дискуссий

Так, нити наших размышлений приводят нас в Церковь как место, где ежедневно совершается непостижимая и одновременно зримо действующая тайна обновления и преображения всего мира через каждого человека. И здесь мы с удивлением обнаруживаем завершение всех библейских дискуссий о времени и о возрасте.

В Церкви первенствующее значение имеет понятие «возраста Христова». Но не числа земных лет Иисуса Христа, Сына Божия, а чего-то другого, о чем говорит святой апостол Павел.

Господь, по Его свидетельству, поставил нас на дело служения, «доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф. 4: 13).

Сын Божий явил собой совершенного человека, и наше совершенство отныне зависит от того, насколько мы сохраняем единство веры и насколько стремимся к познанию и исполнению всего, о чем говорил Бог устами пророков в лета Ветхозаветные, о чем благовествовал Сын Божий во дни Евангельские и о чем напоминает нам Святой Божий Дух в последние времена.

«Мера полного возраста Христова» — это феномен не только духовного, но и космологического содержания. Ведь в Рождестве Христовом совершилось практически непостижимое человеческим умом явление: вечность в лице Сына и Слова Божия ограничила себя, и влилась во время, и определила свое место в пространстве. Как свидетельствует святой апостол и евангелист Иоанн Богослов, «Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины» (Ин. 1: 14).

Мера полного возраста Христова измеряет человека в масштабах вечности. Здесь замысел о человеке, принимаемый в недрах Предвечного Совета Святой Троицы, его рождение, жизнь и смерть, его посмертная участь — это грани нескончаемого процесса бытия.

По выражению святого апостола Павла, Церковь «растет возрастом Божиим» (Кол. 2: 19), и её забота о каждом из нас состоит в том, «дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (Еф. 4: 14).

«Веселись... но будь образцом»

Вот почему, досточтимое высокое собрание, я хотел бы в завершение своего слова обратиться к студенчеству с кратким напутствием. И не своими словами, не дидактикой современника и не поучением старшего взываю я к вам, мои юные и молодые братья и сестры. Мне лишь хотелось бы передать вам слова, сияющие из глубины веков:

«Веселись, юноша, в юности твоей, — обращается к каждому из вас Премудрый Екклесиаст сквозь толщу трех с половиной тысячелетий, — и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за всё это Бог приведет тебя на суд» (Еккл. 11: 9).

И если озадачили вас последние слова Премудрого, то ободритесь советом святого апостола Павла, который выразил вам свою поддержку без малого две тысячи лет тому назад:

«Никто да не пренебрегает юностью твоею, — говорит он в том числе и тебе, мой молодой друг, — но будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (I Тим. 4: 12). К слову, именно этот последний призыв начертан на кресте, который носит на груди каждый православный священник — и стар и млад.

Наконец, от чистого сердца признаюсь всему высокому собранию словами царя Соломона: «Без хитрости я научился, и без зависти преподаю» (Прем. 7: 13).

Спасибо за внимание.

Филарет,

Митрополит Минский и Слуцкий,

Патриарший Экзарх всея Беларуси.