24 мая — память святых
просветителей славян Кирилла и Мефодия. В эти дни в славянских странах
обычно проходят мероприятия, посвященные святым братьям. Я думаю, что и
нам уместно будет поговорить об их жизни и трудах.
Их называют славянскими первоучителями и апостолами. И действительно,
без них трудно себе даже представить церковную и культурную историю
славянства (1). Это хороший пример жертвенного служения Богу и
ближнему.
Родились братья в городе
Салоники, или Солунь (2). Мефодий — около 815 года, Кирилл — в 826 или
827 году (3). По происхождению они греки, их отец Лев занимал высокую
военную должность друнгария — помощника генерал-губернатора (4). Кругом
жили славяне, и местные греки неплохо владели их языком. С детства знали
его и в семействе Льва, где кроме Кирилла, которого до монашества звали
Константин, и Мефодия, было еще шесть братьев (5). Мефодий, самый
старший из них, успешно делал военную карьеру и даже управлял каким-то
славянским княжеством. Но затем он оставил военную службу и ушел в
монастырь на горе Олимп (6).
Ну, а Кирилл был самый
младший из братьев и с детства обнаружил удивительные способности. О
его таланте узнали в Константинополе и взяли ко двору, где он учился у
знаменитого Фотия, будущего патриарха (с 857 г. по 867 г. и вторично с
877 г. по 886 г.), вместе с сыном императора Михаила
III (855-867 гг.) Там
он изучил античную литературу, философию, риторику, математику,
астрономию и музыку. Слабый здоровьем, очень религиозный и вдумчивый,
Кирилл рано принял духовный сан и стал библиотекарем патриарха. Вскоре,
однако, началось его миссионерское служение, которое не прекращалось до
самой смерти. В 858 году вместе с Мефодием его отправляют к хазарам,
просившим о присылке ученых мужей. Миссия оказалась успешной, братьям
даже разрешили беспрепятственно проповедовать христианство среди хазар и
живших рядом с ними славян (7). После возвращения Кирилл составил
славянскую азбуку и начал перевод Священного Писания на древнеболгарский
язык (8).
Но главная миссия была еще
впереди. В 863 году их направили в Моравию. До сих пор неизвестно, чья
это была инициатива. То ли моравского князя Ростислава (846-870),
искавшего славянских проповедников, то ли самой Византии, то ли
собственный почин братьев (9). Во всяком случае, византийское
правительство оказало им всяческую поддержку. Житие так передает
разговор Кирилла с императором Михаилом: «Знаю, — говорил монарх, — что
ты слаб и болен, но кроме тебя некому исполнить то, о чем они просят».
«Слаб я и болен, — отвечал Кирилл, — но рад идти наг и бос, готов за
христианскую веру умереть» (10).
В Моравии Кирилл и Мефодий
трудились более трех лет. Обращали язычников, просвещали уже
уверовавших, учили славянской грамоте, переводили богослужебные части
Священного Писания и церковные службы. Вскоре у них возник конфликт с
немецким духовенством, которое обвиняло их в нарушении канонических
правил, и им пришлось отправиться в Рим. Там их благосклонно принял Папа
Адриан
II (+872) и
влиятельные прелаты Рима. Слабый здоровьем, Кирилл заболел и скончался
14 февраля 869 г. (11)
В том же году Папа возвел
Мефодия в сан архиепископа Паннонии и разрешил ему богослужение на
славянском языке так, чтобы Евангелие читалось сначала по-латыни, а
потом по-славянски. В 870 году архиепископ Зальцбурга Адальвин вызвал
его на церковный суд, обвинил в иерархических притязаниях на Паннонию и
бросил в тюрьму, где в ужасных условиях Мефодий томился до 873 г. Новый
Папа Иоанн
VIII (+882) заставил
баварский епископат освободить его и вернуть в Моравию (12) .
Последующие годы прошли в трудной борьбе с немецким духовенством, но
Мефодий продолжал дело перевода книг Священного Писания, и к моменту
своей кончины в 885 году ему с учениками удалось перевести почти все
канонические книги и книгу правил, так называемый Номоканон (13). После
его смерти в Моравии началось преследование его учеников, из которых
около 200 было изгнано или продано в рабство в Венецию. Славянская
Церковь перестала существовать, а западные славяне культурно и
политически примкнули к германо-романскому миру (14).
Но дело святых Кирилла и
Мефодия нашло свое продолжение и даже пережило расцвет у южных славян —
сербов и особенно болгар. А через них затем — и у восточных славян, тоже
соединивших свои судьбы с православной Византией (15).
В ученом мире до сих пор не
затихает спор, на какой же язык переводили сами Кирилл и Мефодий,
поскольку на древнеболгарский язык нам известны только переводы их
учеников Горазда, Климента, Наума и других.
Академик Евгений Голубинский
в своем фундаментальном труде «История Русской Церкви» высказывает и
обосновывает небезынтересное мнение о том, что святые братья, поскольку
трудились в Моравии, то и переводили на моравский язык, и уже с
моравского их наследие переводилось на болгарский. По свидетельству
черноризца Храбра, жившего на рубеже
IX-X
веков, болгары подвергли перевод братьев правке (16).
Ну а в чем тогда величие
Кирилла и Мефодия? Обычно отвечают: в изобретении азбуки (17) и
переводах на славянский язык (18). Но Голубинский считает, что азбука
Кирилла не такое уж большое изобретение — 24 буквы греческого алфавита и
14 новых букв, а только за один перевод Кирилл был бы «столько же
великим человеком, сколько великими людьми являются наши нынешние
переводчики с иностранных языков» (19).
Их подлинное величие — в самой идее, в намерении дать славянам
богослужение на их собственном языке, в учении о праве всех народов
молиться Богу на родных языках, и о равном достоинстве их культур и
языков (20).
1. Их называют еще и
первыми византийскими гуманистами:
«Время
императора Михаила
III
было эпохой первых византийских гуманистов. … Братья Константин-Кирилл и
Мефодий трудились в Моравии. Их неудача не уменьшает огромного значения
их миссии среди славян. Изобретение глаголической письменности,
совершение Литургии на национальном языке, переводческая деятельность
имели поистине эпохальное значение…»
(Mazal
Otto.
Handbuch
der
Byzantinistik.
Graz, 1989.
S.
31).
2.
«Фессалоники, современное название Салоники
(слав. Солунь — В.Б.). Город, расположенный на морских и сухопутных
путях, уже рано стал коммерческим и стратегическим центром. Под римским
владычеством он получил статус свободного города и являлся самым
значительным городом в Македонии» (Jerusalemer
Bibellexikon
herausgegeben
von
Kurt
Hennig.
Neuhaussen
—
Stuttgart, 1989.
S.
870).
Фессалоники пользовались славой «главнейшего между греческими городами,
считавшийся «вторым оком империи»
(Лебедев А.П. Исторические
очерки состояния Византийско-Восточной Церкви от конца 11-го до половины
15-го века. СПб., 2003. С. 8).
«В 9-м
веке, в связи с территориальными преобразованиями империи, город
Фессалоники вместе с прилегающей местностью становится важнейшим
опорным пунктом на Эгейском и Адриатическом море. Для связи Фессалоник с
Фракией была создана фема Стримон. После того, как во второй половине
9-го века возникла фема Далматия, византийцы поставили под свой контроль
почти все прибрежные земли»
(Маzal
Otto. Указ. соч.
S.
50).
«Фема —
военный округ под командованием военачальника с титулом стратига,
характерный прежде всего для среднего периода византийской истории»
(Beck
Hans-Georg.
Das
Byzantinische
Jahrtausend.
Muenchen, 1978.
S.
383).
«…Начало
устройства фем следует относить ко времени Ираклия
(+641). … Во главе фемы стоит стратиг… За ним следуют чины, ему
подчиненные — турмарх, мерарх (начальники отдельных команд — турмов, по
5 000 человек), комит штаба (начальник штаба фемы), хартуларий фемы
(начальник канцелярии), доместик (адъютант), друнгарий (в команде
которого состояло 1 000 человек), комит (командир батальона — в 200
человек), кентарх (командир команды — в 40 человек), декарх (имевший под
командой 10 человек), протоканкеллярий (нотарий), протомандатор
(курьер)… Всего под начальством стратига (или патрикия) около 10 000
человек…» (Успенский Ф.И. Основания фемного устройства // История
Византийской империи 6-9 века. М., 1996. С. 497-498, 499, 500, 501).
3.Точный год рождения св.
Мефодия неизвестен. Предполагают, что он был лет на десять старше
Кирилла и родился около 815 г.: «Мефодий (имя в крещении — Михаил),
родной брат Кирилла, родился около 815 года в Фессалониках» (Bremer
Thomas.
Kyrillos und Methodios. Lexikon fuer Theologie und Kirche. Band
6. Freiburg – Basel – Rom – Wien, 1997. S. 556).
4. Голубинский Е. История
Русской Церкви. Т. 1. Период первый. Киевский или домонгольский. Вторая
половина тома. М.: Репринт, 1904. С. 334.
Вопрос об этническом
происхождении семейства Мефодия и Кирилла остается невыясненным.
Проф. Е. Голубинский
считает, что они были «природные греки по своей национальности и вовсе
не греческие славяне» (Указ. соч. Там же).
Автор статьи о Кирилле и
Мефодии в Энициклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона не утверждает
этого категорически:
«Были ли
они родом славяне, как доказывал М.П. Погодин, Иречек и др., или греки,
как думает большинство ученых, — доселе не решено»
(Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. Т. 29. Терра,
1991. С. 116).
В житии Кирилла Философа
под 14 февраля (ст. стиля) указывается, что «Константин был младшим из
семи сыновей почтенного и богатого сановника Льва, родом болгарина, но
бывшего на службе греческого императора» (Дестунис София. Жития святых.
Февраль. Преп. Кирилла философа, учителя Славянского. СПб., 1892. С.
94).
Другие исследователи
считают, что греческое происхождение солунских братьев очевидно:
«Константин, позднее принявший монашеское имя Кирилл, и его старший
брат, известный, к сожалению, только под монашеским именем Мефодий,
происходили из высокопоставленной семьи чиновника в Фессалониках.
Вопрос об этническом происхождении «солунских братьев», кажется, теперь
решен окончательно. В византийском многонациональном государстве высокие
должности могли занимать только лица, получившие законченное образование
в греческих школах. А так как отец Константина и Мефодия носил титул
друнгария, то он, несомненно, принадлежал к элите второго по величине
города Византийской империи»
(Hannick
Christian.
Cyrillos und Method. Theologische
Realenzyklopaedie.
Band
8.
Berlin
—
New-York,
1993.
S. 266).
«Они, —
считает историк М.Э. Поснов (+1931), — конечно, солунские греки, — как
видно из естественно понимаемой (без обычных перетолкований) заметки
зальбургского летописца под 873 г. («quidam
graecus Methodius»),
а не славяне-болгары, для чего дают повод позднейшие сербские рукописи
(от 14-го до 16-го века)
(Поснов М.Э. История Христианской Церкви. Брюссель, 1994. С. 245).
А в «The
Oxford
Dictionary
of
Byzantium, напротив, высказывается
предположение, что отец обоих братьев был славянином: «Константин и его
брат Мефодий были сыновьями друнгария Льва и Марии, который, возможно,
был славянином.
(Constantine the philosopher. The Oxford Dictionary of Byzantium Volume
1. New-York
–
Oxford, 1991.
P.
507).
5. Так думал, например,
известный патролог архиепископ Филарет (Гумилевский) (+1886):
«Славяно-болгарский язык мог быть хорошо известен Кириллу и Мефодию,
уроженцам Солунским, несмотря на греческое образование их,
поскольку Мизия издревле населена была славянами…Македония, и особенно
окрестности Солуня, во время Кирилла и Мефодия, и еще задолго прежде
них, заняты были также некоторыми племенами славянскими, а Солунь был
главным торговым городом для славян Мизийских и Македонских» (Филарет (Гумилевский), архиепископ.
Кирилл и Мефодий. Славянские просветители: их подвиги жизни //
Историческое учение об отцах Церкви. Т. 3. Свято-Троицкая Сергиева
Лавра, 1996. С. 376).
6. Жития святых. Май.
Жизнь и труды преподобных отец наших Мефодия и Константина, в монашестве
Кирилла. М.: Репринт, 1908. С. 325.
Правда, другие источники
говорят, что Мефодий был чиновником:
«Оба
брата получили блестящее образование в Константинополе в окружении
патриарха Фотия
(+895 — В.Б.). Старший брат, родившийся около 815 г., сначала служил на
грпажданской службе, занимая высокие административные должности, а затем
ушел монастырь Полихронион недалеко от Мраморного моря» (Hannick
Christian.
Konstantin und Method. Lexikon
des
Mittelalters.
Band 5.
Stuttgart — Weimar, 1999.
S.
1382).
«Мефодий
служил сначала чиновником и был губернатором какой-то заселенной
славянами области, но затем поступил в монастырь у горы Олимп в Вифинии»
(Ziegler
A.
W.
Konstantin
(Cyrill)
und
Methodius.
Die
Religion
in
Geschichte
und
Gegenwart.
Band
3.
Tuebingen,
1986.
S. 1785).
«Вифиния
– область в Малой Азии, граничившая на востоке с Пафлагониею, на севере
— с Черным морем, на юге — с Пропонтом и Фракийским Босфором. В ней
находились гора Олимп и города Никея, Никомидия, Гераклея, Халкидон»
(Никифор, архимандрит. Библейская энциклопедия. М., 1990. С. 125).
«Вифиния
получила статус отдельной провинции в начале 4-го века по Р. Хр. Кроме
столицы города Никомидии, там было еще несколько важных городов — Никея,
Халкидон, Пруса, славилась она и своими плодородными землями. И хотя
находящийся недалеко Константинополь затмевал былую славу Вифинии, она
продолжала процветать, благодаря торговле и своему стратегическому
положению на пути из Константинополя в Анатолию… В 7-м столетии Вифиния
была частью фемы Оасикон, а затем была разделена между этой фемой и
фемой Оптиматои. Как гражданская провинция Вифиния существовала до 8-го
века, когда там были расселены пленники-славяне… Она являлась
значительным центром монастырской жизни, что стало особенно важным в
иконоборческий период (гора Авксентиос и гора Олимп). В церковном
отношении Вифиния делилась на три епархии: Никомидия, Никея и Халкидон»
(Bithynia.
The Oxford Dictionary of Byzantium Volume 1. New-York – Oxford,
1991. P. 292).
«Мефодий
получил юридическое образование и поначалу служил в имперской
администрации, занимая должность архонта одной из провинций, заселенной
славянами. Около 840 года поступил в монастырь св. Феофила Хронографа
(Полихрон) в Вифинии»
(Kuźmak
Krystyna.
Cyryl i Metody. Encyklopedia
katolicka.
T.
3.
Lublin,
1995.
S.
708).
«Архонт (archon,
от
archo)
— правитель, начальник, вождь, глава, повелитель; в Афинах: архонт,
высшее правительственное лицо, избиравшееся на год (архонтов было 9)»
(Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. М., 1991. С. 204).
По реформе известного
Солона (594 до Р.Хр.) «архонты выбирались по филам (территориальным
округам — В.Б.): каждая фила выбирала 10 кандидатов, затем из всех 40
человек по жребию назначалось 9 архонтов…».
В результате реформ
Перикла (+429 до Р. Хр.) «архонты теряли свое прежнее значение и
отходили на второй план. Именем старшего архонта по-прежнему назывался
афинский год. Архонт-басилей имел надзор за государственным культом.
Архонты-судьи председательствовали в комиссиях гелиэи (суде присяжных)»
(Ковалев С.И. История античного общества. Греция. Л., 1936. С. 128, 209,
210).
7. «После смерти отца
Константин переехал в Константинополь. Ему было всего 14 лет, и его
опекала семья высокопоставленного правительственного чиновника. Он
учился в императорском университете у лучших тамошних педагогов, включая
самого Фотия, будущего Патриарха Константинопольского (годы
патриаршества — 858-867, 877-888). Затем его назначили библиотекарем
Святой Софии, самого большого храма на Востоке, а вскоре он стал
преподавать философию в императорском университете. Ему приходилось
участвовать в религиозных диспутах с мусульманами… В 855 году
Константин последовал за братом в монастырь в Вифинии, а в 860 году
Патриарх направил их с миссией к хазарам. Этот народ занимал территорию
к северо-востоку от Черного Моря… Миссия оказалась успешной, и 200
хазаров попросили окрестить их. Именно этот успех и стал причиной
другой, и теперь уже более важной, миссии … по просьбе Ростислава, князя
Великой Моравии» (Goodpasture
H.
McKennie.
Cyril and Methodius. The Encyclopedia of Religion. V. 3. New-York —
London — Mexico City — New Delhi — Singapure — Sydney — Toronto, 1993. P.
191).
«Хазары —
древний народ, образовавший в 7-10 вв. государство, простиравшееся от
нижней Волги до Кавказа и Северного Причерноморья»
(Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987. С. 702).
8. Жития святых. Указ.
соч. С. 362.
9. У всех упомянутых
сторон в этой миссии были свои интересы и свои мотивы.
«Житие
святых Константина и Мефодия указывает, что братья были высланы с
миссией по просьбе, князей Моравских Ростислава, его племянника
Святослава (гор. Нитры) и Коцела, князя блатненского (в Паннонии)»
(Жития святых. Указ. соч. С. 361).
Великоморавское
государство возникло за несколько десятилетий до прибытия туда Кирилла и
Мефодия:
«После
833 года Моймыр (830-846) объединил части нынешней Чехии и Словакии в
Великоморавское государство. Нитра стала столицей. Вслед за победой над
языческими аварами в начале 9-го века его территория распространилась на
Восток и охватывала большую чвсть современной Карпато-Украины. Крупными
центрами власти были наряду с Нитрой также Братислава, Победим, Бреков,
Цемплин и Фельдебё в нынешней Венгрии.
В 845
году четырнадцать моравских князей крестились в Регенсбурге. Неизвестно
последовала ли за этим хотя бы частичное обращение к христианству их
родной земли. Известно, что христианская миссия, шедшая из Пассау,
медленно и неуверенно проникала в восточные части страны»
(Dorner
Nikolaj.
Prag – die Goldene Stadt im Blick der Orthodoxie // Der Christliche
Osten.
LXI /2006/ 6. Wuerzburg, 2006. S.
335).
«…Ростиславу …,
при котором Моравия постепенно освободилась от политической опеки
немецких королей, и приняла ряд решительных мер к завоеванию церковной
независимости и к образованию народной Церкви, … в борьбе с немецкими
королями естественно было искать союза на стороне Византии. Как было
приготовлено и как состоялось соглашение Ростислава с царем Михаилом
III,
об этом нельзя сказать ничего определенного, ибо тогдашняя летопись не
упоминает о том ни единым словом…».
(Успенский Ф.И. Церковная и политическая миссия среди славян. Начало
Кирилло-Мефодиевского вопроса в истории // История Византийской империи.
Период Македонской династии (867-1057). М., 1997. С. 46, 44, 46).
Отголоски этой
деятельности Ростислава слышатся и в житии:
«В 862
году славяно-паннонские князья, сознавая потребность слышать
богослужение и учение о вере на родном языке, просили императора Михаила
и
Gатриарха
Фотия прислать к ним нужных учителей…»
(Дестунис София. Жития святых. Указ. соч. С. 95).
Византийское
правительство, со своей стороны, было заинтересовано в укреплении своего
влияния в этом регионе по следующим причинам:
«Если для
Восточной империи, —
отмечает Ф. Успенский, —
могло представляться где-либо свободное поле деятельности, то, конечно,
не на Западе и вообще не среди славян, находившихся уже под её
политической властью и живших в её границах, а за пределами её, куда
направлялись завоевательная политика франкских королей и латинского
духовенства. Миссионерская деятельность среди северо-западных славян не
только могла открывать империи новое поле для широкой политической и
церковной миссии, но в то же время нанести удар притязаниям Западной
империи и поставить предел распространению латинской Церкви в ущерб
правам Константинопольского патриархата» (Успенский Ф.И. Указ. соч. С.
46).
«Император Михаил без колебаний принял предложение моравских князей.
Союз с моравами давал ему шанс усмирить своих неспокойных и опасных
соседей — болгар. Однако предвидя реакцию франкских королей и баварских
епископов, император не исполнил желания Ростислава создать в Моравии
собственную епархию или, более того, митрополичий округ. Он не поставил
во главе своих миссионеров митрополита или архиепископа, а назначил
руководить ими братьев Константина (Кирилла) и Мефодия»
(Dopsch
Heinz.
Slawenmission und paepstliche Politik — Zu den Hintergruenden des
Methodius — Konfliktes // Der Heilige Method, Salzburg und die
Slawenmission. Insbruck
—
Wien.
1987.
S.
318).
«…Византийский император поддержал … эту миссию, потому что она могла
ослабить наметившееся сближение между королем Людвигом Немецким и
болгарским царем Борисом»
(Theologische
Realenzyklopaedie.
Указ. соч.
S.
267).
И, наконец, сам Константин
еще на пути к хазарам увлекся великой идеей дать славянам богослужение
на их собственном языке и видел в миссии возможность осуществить её:
«…Константин во время своего пребывания в Корсуни, по его Паннонскому
житию, «обрет же ту Евангелие и Псалтырь рускыми письмены писано и
человека обрет глаголюща тою беседою» … Под русскими письмены … следует
понимать готские письмена, которые могли быть названы русскими по
единоязычным с готами и поселившимися с ними в Тавриде варягам-руссам
или норманнам перед 839 г. … Более чем вероятно, что сим письменам мы
должны … считать себя обязанными благодарностью за то, что Константин
стал нашим апостолом или пришел к мысли и решился дать нам богослужение
на нашем собственном языке. Книги, переведенные на готский язык, такой
же новый, как и славянский, могли навести его на первую мысль сделать то
же и для славян, а потом укрепит его и в решимости осуществить свою
мысль (впоследствии, обличая латинских епископов, Константин
действительно указывает, между прочим, на готские книги)…
Придя к
великой мысли дать моравам богослужение на их собственном языке,
Константин начал с того, что изобрел собственную славянскую азбуку,
каковое изобретение состояло в том, что он взял греческую азбуку и
дополнил её 14 буквами, которых недоставало в ней для выражения звуков
славянского языка, лишних против языка греческого. После изобретения
азбуки он тотчас же приступил к переводу, сделав первый опыт в самом
Константинополе, до отбытия в Моравию» (Голубинский Е. Указ.
соч. С. 336-337).
Житие, однако, говорит,
что мысль о переводе у Константина появилась сразу же после предложения
императора поехать в Моравию:
«Константин, несмотря на то, что был болен в то время, охотно
согласился, и тут же задумал передать славянским народам слово Божие
писаное…
«Эти
народы имеют ли буквы?» — спросил он у императора. «Дед мой и отец мой
искали их, но не нашли», — отвечал император. «Как же быть? — сказал
Константин. — Проповедовать только устно всё равно что писать на песке;
а если стану сочинять буквы, боюсь, как бы не признали меня еретиком…»
Однако
же, приготовившись к делу постом и молитвою, Константин приступил к
составлению славянской азбуки. Совершив этот первый опыт, он отправился
в 863 году с братом своим Мефодием в новую миссию»
(Дестунис София. Указ. соч. С. 95).
10. (Брокгауз Ф. А., Ефрон
И. А. Указ. соч. С. 117).
«Михаил
(840 — 867)
III,
—
пишет С.Б. Дашков, — прозванный современниками Пьяницей …, почти до
самого конца правления мало участвовал в политике, предпочитая делам
грубые удовольствия: пьянство, охоту, ристания, маскарады. По
свидетельству Симеона Магистра (или Метафраста (+ ок. 940 — В.Б.),
«предавшись всякому распутству, Михаил растратил огромные суммы, которые
сберегла его мать (императрица Феодора, + ок. 867 — В.Б.) Принимая от
святого крещения и усыновляя детей наездников цирка, он дарил им
огромные суммы то по сто, то по пятьдесят номисм. За столом в пьяной
компании товарищи его пиршеств состязались в бесчинствах, а царь
любовался этим … Ватага собутыльников юного василевса буйствовала на
константинопольских улицах, устраивая шутовские мистерии, переодетые
участники изображали вельмож, клир и даже патриарха… Шутники причащали
зазевавшихся прохожих уксусом и горчицей…» (Дашков С.Б. Михаил
III Пьяница // Императоры Византии. М.,
1997. С. 157-158).
«Номисма – это слово
означало всякую монету вообще, и золотую монету с содержанием золота в
24 карата, которая лежала в основе римской и византийской денежной
системы. Она была тождественна монете, называвшейся по латыни солидом» (Nomisma.
The Oxford Dictionary of Byzantium Volume 3. New-York – Oxford,
1991. P. 1490).
«Как ни
ничтожен характер Михаила и как ни глубоко пали при нем нравственные
требования и общественные запросы, мы должны признать, что краткий
период его царствования открывает в истории империи совершенно новые
перспективы, и в десятилетие от 856 до 867 г. появляются на исторической
сцене новые, хорошо подготовленные для деятельности люди, которые
оказываются совершенно приспособленными и воспитанием, и обучением к
предстоящим широким задачам как в политической и церковной сфере, так и
в культурно-просветительной деятельности…»
(Успенский Ф.И. Иконоборческий период. Глава 16. Царица Феодора.
Восстановление Православия. Михаил
III
// История Византийской империи 6-9 века. М., 1996. С. 789).
Автор канона на Торжество
Православия в первое воскресенье Великого поста преподобный Феофан
Начертанный (+ ок. 847) называет его благочестивым императором:
«Благославия древнего осияния получи православных собор, Феодоры
мановением царицы, и ея сына благочестивого царя Михаила Самодержца»
(Триодь постная. Песнь 6-я. Канон господина Феофана. Неделя 1-я Святаго
поста. М., 1974. Лист 147).
11. Причиной путешествия в
Рим стало противостояние с немецким духовенством:
«С первых
дней славянский язык в письменности и в церковном обиходе был встречен
враждебным ропотом со стороны латинского духовенства в Моравии,
утверждавшего латинский язык в письменности и в ритуале… Проработав
более трех лет в Моравии, Константин и Мефодий с группою своих учеников
отправились в Рим, чтобы представить Папе сведения о своем деле. Вместе
с тем они надеялись получить поддержку Папы — поддержку в их трудном
положении среди враждебно относящегося к ним латинского духовенства. По
пути из Моравии они на некоторое время остановились в Паннонии. Там их
радушно принял князь Коцель и дал им около 50 учеников обучить
славянским книгам. Далее путешественники направились в Венецию. Там у
них были горячие споры с « треязычниками», т.е. с лицами, утверждавшими,
что только на трех языках закона письменность — на еврейском, греческом
и латинском. «Треязычники» были посрамлены греческим философом. «Как вам
не стыдно принимать во внимание только три языка, а прочие народы и
племена заставлять быть глухими и слепыми? Мы же знаем много народов,
имеющих письмена … на своем языке. Ведь известны (в этом отношении)
армяне, персы, авазги (абхазцы), иверы (грузины), сугдеи (аланы Сугдеи),
готы (крымские готы), авары, турки, хазары, арабы, египтяне, сирийцы и
многие другие»
(Селищев А.М. Старославянский язык. Часть первая. М., 1951. С. 12).
12. Дестунис София. Жития
святых. Апрель. Св. Мефодия, просветителя славян. СПб., 1892. С. 40-41.
«…Моравия, хотя она и не успела еще в занимающее нас время войти
непосредственно в сферу политического влияния Западной империи, в
церковном смысле составляла принадлежность немецкого епархиального
управления, как это по крайней мере доказывали в 9-м веке немецкие
епископы. Тем более строго ставились церковные притязания в тех
областях, где сделаны были уже некоторые реальные завоевания со стороны
латинского духовенства и где были начатки церковной организации. Итак, в
Моравии … не было места для деятельности св. Мефодия, да и в другой
стране могли встретиться препятствия формального характера»
(Успенский Ф.И. Организация архиепископии св. Мефодия.
Всемирно-историческое значение Кирилло-Мефодиевского вопроса // История
Византийской империи. Период Македонской династии (867-1057). М., 1997.
С. 111).
«Епископ
Пассау
Eрмeнрих
и архиепископ Зальцбурга Адальвин включали Моравию и Паннонию в состав
своих церковных территорий» (Goodpasture
H.
McKennie.
Cyril and Methodius. The Encyclopedia of Religion.
Указ.
соч.
Р. 192).
Надо отметить, что епископ
Пассау находился в каноническом подчинении архиепископу Зальцбурга,
который не случайно так активно вмешался в противостояние с
архиепископом Мефодием:
«…Вначале
никто не думал, что Мефодий, возведенный папой в 870 году в сан
архиепископа и папского легата, так близко затронет интересы Зальцбурга
в Нижней Паннонии и Пассау в Моравии, которая считалась миссионерской
территорией этой епископии.
К тому же
архиепископ Зальцбурга предвидел для себя двоякую угрозу. С одной
стороны, речь шла о части его епархии в Нижней Паннонии, с другой — он
как митрополит, которому подчинялась епископия в Пассау, чувствовал себя
ответственным за неё… А Церковь в Пассау уже с 864 году переживала
упадок и разруху… Кроме того, положение Зальцбурга в Нижней Паннонии
было со времен Карла Великого твердо определено имперским церковным
законодательством, что признавал и папа, который с 798 года вручал
архиепископам Зальцбурга паллий. Епископия Пассау, естественно, такими
правами не обладала»
(Loewe Heinz. Ermenrich von Passau, Gegner des Methodius.
Versuch eines Persoenlichkeitsbildes // Der heilige Method, Salzburg und
die Slavenmission. Innsbruck
—
Wien,
1987.
S. 229, 227).
Но у Папы была своя
интрига.
«Папа
Адриан
II
рукоположил Мефодия в епископа, что имело следующие последствия.
а)
Паннония перестает быть миссионерской областью Зальцбурга и переходит в
непосредственное подчинение Риму.
б)
Сначала этот процесс касается только части Моравии, а затем
распространяется и на всю эту территорию.
в) Святой
Мефодий получает титул епископа (и только затем архиепископа)
апостольской кафедры (святого Андроника) города Сирмий
(нынешняя Сремска – Митровица в бывшей Югославии — В. Б). К тому
времени этот город лежал в руинах, и, таким образом, едва ли нашелся бы
епископ, который стал бы протестовать против такого назначения. Сирмий
был расположен в границах тогдашней Болгарии, Церковь которой 4-го марта
870 года на чрезвычайном заседании собора в Константинополе, несмотря на
протесты папских легатов, была объявлена архиепископией (что давало ей
права ограниченной автономии под юрисдикцией патриарха
Константинопольского).
Возникает
законный вопрос: «Не было ли назначение Мефодия архиепископом Сирмийским
удачным ходом Папы в его попытках вновь вмешаться в дела Церкви в
Болгарии и подорвать усилия Византии расширить юрисдикцию Патриарха
Константинопольского на Запад?» Как бы там ни было, Папа делает
невозможным для франкских государственных и церковных властей выдвигать
какие-либо правовые иски против этого назначения, так как Сирмий
находился за пределами государства франков»
(Schiwarow
Nikolaj.
Leben und Werk des heiligen Method // Der heilige Method, Salzburg und
die Slavenmission. Innsbruck
–
Wien,
1987.
S. 380).
13. «В житии Мефодия
говорится, что Бог явил Кириллу славянские книги. И после того, как
ему удалось разработать алфавит и лексику (абие устроив писмена и
беседу составил), он выехал в Моравию и взял с собою брата. Во время
визита в Рим, где Кирилл и умер в 869 году, они поднесли папе
славянское Евангелие, которое тот положил на алтарь святого Петра…
После
возвращения к Ростиславу,
Cвентополку
и Коцелу Мефодий составляет книги на их языке (вместе со святой Мессой
и таинством Крещения)…
Во время
путешествия в Константинополь император … получает славянские книги…
Затем
Мефодий отбирает из своих учеников два священника-скорописца и поскору
переводит с греческого на славянский все книги, кроме Маккавеев ( за
шесть месяцев с марта до 26 октября)… Кроме того, он переводит Номоканон
и святоотеческие книги. Вместе с Кириллом ранее они уже перевели
Псалтирь, Евангелия, Деяния апостолов и избранные богослужебные тексты…
К сожалению, ничего не сохранилось в оригинале.
Когда
после 885 года ученики Мефодия бежали к болгарскому наместнику вблизи
Белграда и оттуда отправлены к Борису в Плиску, они были полунагими и
без всякой поклажи. Между прочим, свое бегство из тюрьмы Свентополка они
связывали с землетрясением, и потому едва ли можно предположить, что они
влекли с собой толстые фолианты.
Упомянутые переводы Мефодия составляли огромные своды книг. Если учесть,
что современные Библии, напечатанные мелким шрифтом и на тонкой бумаге,
имеют от 1000 до 1500 страниц, то те переводы, написанные на пергаменте
унциальным шрифтом, были совершенно гигантскими по весу. Скорее всего,
эти переводы погибли где-то в Паннонии. Теоретически Евангелие,
оставленное в Риме, могло сохраниться, но никак не переведенные после
возращения из Византии в Моравию Ветхий Завет и святоотеческие книги…»
(Kronsteiner
Otto.
Method
und
die
alten
slawischrn
Kirchensprachen.
//
Der
heilige
Method,
Salzburg
und
die
Slavenmission.
Innsbruck
–
Wien,
1987.
S. 258).
14.
«После смерти апостола славян его ученики были с позором изгнаны из
страны и бежали на Балканы, где их радушно приняли… Охрид стал новым
центром их деятельности.
Семя
Евангелия, так обильно посеянное Кириллом и Мефодием с их учениками,
взошло и дало свои плоды, хотя и ценой насильственной латинизации. После
того как епископ Регенсбургa
Вольфганг позволил выделиться из своей епархии самостоятельной
епископии в Праге, вопрос обряда для богемов и моравов был решен: им
стал римско-католический обряд.
И только
в восточных частях страны еще какое-то время сохранялся византийский
обряд, который затем в Х веке прочно утвердился на территории
Киевской Руси…
Сразу же
после смерти Ростислава начался распад государства. Нападения
воинственных тогда еще кочевников-мадьяров постепенно разрушили
центральную власть Великой Моравии. Остальные части страны распадались в
течение нескольких столетий на маленькие славянские княжества,
располагавшиеся вокруг крепостей и замков, а к 14 веку и их
окончательно завоевала Венгрия» (Dorner
Nikolaj.
Указ. соч.
S.
337).
15. Христианство. Кирилл и
Мефодий. Энциклопедический словарь. Т. 1. М., 1993. С.753.
31 декабря 1980 года Папа
Иоанн Павел
II
объявил святых Кирилла и Мефодия сопокровителями Европы. Об этом он
напоминает в своем окружном послании от 2 июня 1985 по случаю
1100-летия со дня смерти святителя Мефодия:
«…Учитывая то благодарное почитание, которое славянские народы уже
многие столетия воздают святым братьям из Салоник (древние Фессалоники)
и в память о том бесценном вкладе, который они внесли в дело благовестия
веры среди народов, ради их примирения, дружбы, развития отношений
между людьми и уважения к внутреннему достоинству каждой нации, я
объявил в апостольском послании
Egregiae virtutis
от 31 декабря 1980 г. святых Кирилла и Мефодия сопокровителями Европы.
Тем самым
я продолжил линию, начатую моими предшественниками, главным образом,
Львом ХIII,
который более чем 100 лет тому назад 30 декабря 1880 года окружным
посланием
Grande munus
сделал почитание обоих святых общеевропейским, и Павлом
VI,
который апостольским посланием
Pacis nuntius
от 24 октября 1964 года объявил святого Венедикта покровителем Европы»
(Papst
Johannes
Paul
II.
Rundschreiben Slavorum Apostoli // Der heilige Method, Salzburg und die
Slavenmission. Innsbruck — Wien,
1987.
S. 391).
А 21 сентября 1985 года
архиепископ Зальцбурга, председатель Конференции епископов Австрии Карл
Берг во время торжественной понтификальной Мессы принес святому Мефодию
извинение от лица Зальцбургской Церкви:
«Присутствие высоких представителей Православной Церкви-сестры …
побуждает нас здесь в Зальцбурге с глубоким сожалением и скорбью
вспомнить о роли архиепископа Зальцбурга Адальвина и его викариев во
Фрайзинге и Пассау, которые рассматривали свои миссионерские задачи в
связи с политическими целями франкской имперской Церкви и потому
причинили святому Мефодию столько прискорбных неприятностей. Решением
уголовного суда Папы Иоанна
VIII
над баварским епископатом епископ Пассау был отстранен от должности, а
архиепископ Зальцбурга получил незадолго до своей смерти распоряжение
папы вернуть архиепископа Мефодия в Паннонию и восстановить его в сане…
И если,
как сообщается в 10-й главе жития св. Мефодия, последовавшая вскоре
смерть причастных к делу баварских епископов была Божиим наказанием, то
папское распоряжение архиепископу Зальцбурга для Зальцбургской Церкви,
от имени которой я выступаю, является памятным и обязательным указанием
… всегда помнить о братской связанности с Православной Церковью и с
помощью Божией стремиться это сознание всегда в себе сохранять»
(Karl
Berg,
Erzbischof.
Schuldbekenntnis gegenueber dem hl. Method // Der heilige Method,
Salzburg und die Slavenmission. Innsbruck
—
Wien, 1987. S. 3351).
16. Голубинский Е. Указ.
соч. С. 331-340.
17. До сих пор ученые не
могут придти к единому мнению, какую же азбуку изобрели святые братья —
глаголицу или кириллицу.
«Глаголица — одна из древнеславянских азбук. Она состоит из 40 знаков,
расположенных в таком же порядке, как и в кириллице. Различие между
этими двумя азбуками, кроме несходства начертаний, состоит еще и в
численном их значении… Когда и где впервые появилось название
«глаголица» — неизвестно, но во всяком случае оно не может быть древним,
так как ни у Храбра, ни в греческих, ни в латинских житиях свв. Кирилла
и Мефодия, славянская азбука не носит специального названия. По всей
вероятности, глаголица была названа так не по четвертой букве (глаголу),
а потому, что она составляет собрание знаменательных, говорящих знаков
(ср. церковнославянский «глагол» — слово; глаголати — говорить).
Название «кириллица» более древнее, хотя неизвестно, к которому именно
алфавиту оно первоначально приурочено. Есть некоторое основание думать,
что оно означало именно то, что теперь известно под названием глаголицы…
Из
истории глаголицы положительно известно только следующее: она стала
распространяться не позже кириллицы, и притом не только у южных, но и у
западных христианских славян, так как нам известны глаголические
рукописи, по языку древнее кирилловских, обнаруживающие южнославянскую
редакцию, напр., Ассеманово, Мариинское и Зографово Евангелия…
В
продолжение долгого времени своего существования глаголица подвергалась
многим изменениям... Древнейшие глаголические рукописи отличаются не
очень округленным почерком; но уже в 11-м веке памятники написаны вполне
округленной глаголицей, изобилующей множеством кружков. Затем с течением
времени глаголица становится всё более и более угловатой.
Уже в 14-м веке настолько переменилось её начертание, что тот, кто
свободно читает Мариинское или Зографово Евангелие, не сразу может
справиться, напр., со второй частью Реймского Евангелия, написанного
хорватской глаголицей…» (Лось И. Глаголица // Брокгауз Ф.И., Ефрон И.А.
Энциклопедический словарь. Т. 16. Терра, 1991. С. 788, 790).
«Кириллица составляет
видоизменение греческого алфавита… Греки не только в 9-м, но еще и в
первой половине 11-го века употребляли так называемый литургический
устав, унициалы, в богослужебных книгах, которые скорее могли служить
образцом для изобретателя кириллицы, чем какие-либо другие… Устав
сохранялся долго; он встречается в России даже в 16-м и 17-м веках,
причем, как и в Греции, им пользовались только в богослужебных книгах…
Памятники, писанные кириллицей, весьма многочисленны и распадаются на
три главных извода или редакции: болгарскую, сербскую и русскую. Каждая
из редакций отличается языковыми и палеографическими особенностями…
Сравнительно с глаголическими, кирилловских рукописей 11-го и 12-го
веков сохранилось много…
В
тринадцатом веке число списков значительно увеличивается и потом всё
возрастает, причем в этих памятниках церковнославянского языка постоянно
усиливается местный русский, сербский или болгарский элемент, пока,
наконец, авторы не стали употреблять чистый народный язык с остатками
церковнославянского влияния»
(Лось И. Кириллица // Брокгауз Ф.И., Ефрон И.А. Энциклопедический
словарь. Т. 29. Терра, 1991. С. 788, 112-113).
Уже упомянутый
авторитетный русский ученый в области славянского языкознания профессор
А.М. Селищев, например, утверждает:
«Обстоятельства и области распространения глаголицы подтверждают
старшинство глаголицы. В Моравии применялась глаголица, а не кириллица.
Киевские листки и Пражские отрывки свидетельствуют об этом. Древние
славянские памятники, идущие из областей хорватских, где действовали
некоторые изгнанники из Моравии, также написаны глаголицей… В Болгарии
деятельность учеников Мефодия протекала преимущественно в Македонии и в
соседней Албании. Письменность там велась глаголическая: на македонское
происхождение указывают черты языка старославянских глаголических
памятников… Когда и где появилась кириллица? Полагаем, её появление
относится к восточной Болгарии, ко времени правления царя Симеона
(893-927). Симеон, «полугрек» по образованию, стремился сравниться во
всем с Византией… Византии он хотел противопоставить не только мощь
государственную, но и культурную. Он собрал в своей столице Преславе
славянских книжников, которые выполняли многочисленные переводы с
греческого языка. Позднее списки с этих переводов распространились в
области восточных славян (на Руси) и в Сербии. Письменность в
симеоновское время в восточной Болгарии выполнялась не глаголицей, а
кириллицей, т. е. письменами торжественных греческих книг — письменами,
которые должны были соответствовать величию государственному… Название
«кириллица» не может указывать на принадлежность этого письма
Кириллу-Константину. Это название применялось раньше к другой азбуке, к
глаголице. Так, в списке Книги пророков, сделанном в 1499 г. в
Новгороде, повторена запись оригинала 1047 г. Запись сделана была в 1047
г. переписчиком рукописи попом Упирем Лихим. В этой записи указано, что
рукопись списана «ис коуриловице», т.е. с письма, имевшего иной вид и
называвшегося « куриловица» (кириллица). То была рукопись
глаголическая. И в кириллическом списке попа Упиря есть кое-где
глаголические буквы. В хронографе былого Румянцевского музея, по
«Описанию» А. Востокова,
NCCCCLIII
1494 г., имеется такое замечание: во дни Михаила царя греческого и во
дни князя Ререка (Рюрика) Новгородскаго … святый Константин философ,
нарицаемый Кирилл, сотворил грамоту словесным (словенским) языком,
глаголемую литицю». Слова «глаголемую литицю» следует понимать как
указание на глаголицу, на «глаголитицу». В одном из более ранних
оригиналов этой заметки было написано, по-видимому, под титлами не
только «глемую», но и «глитицу» (= глаголитицу)»
(Селищев А.М. Указ. соч. С. 59-63).
18. Язык древних
переводов, который называют старославянским, не следует путать с
утвердившимся в церковном употреблении церковнославянским языком. Вот
как пишет об этом различении известнейший русский филолог академик Ф.
Фортунатов в своей книге «Лекции по фонетике старославянского языка»
(СПб., 1919. С. 2):
«С
течением времени старославянский язык обратился у нас в тот
искусственный, искаженный язык, который употребляется теперь у нас в
богослужении и называется церковнославянским языком. Для того, чтобы не
смешивать с этим ломаным языком тот древний церковнославянский язык,
который мы открываем при изучении древнейших его памятников, я называю
последний языком старославянским»
(Цит. по:
Elpis.
Труды профессоров Православного Богословского отдела Варшавского
Университета. Варшава, 1931. С. 37.
«Язык,
которым пользовались Кирилл и Мефодий, называется теперь
древнецерковнославянским языком (менее точно — древнецерковным или
древнеболгарским). Современный церковнославянский язык во многом
отличается от древнецерковнославянского. Он утратил некоторые свои
фонетические особенности, например, полугласные ъ, ь, гласную ять и
носовые гласные. Несколько изменилась флексия (т.е. окончание
изменяющееся при склонении и чередование фонем в корне слова, служащее
для образования грамматических форм, напр., «о/а» — «ход/хаживать»).
Эти
изменения происходили просто, потому что церковнославянский язык был не
только литургическим языком, но и в течение многих веков являлся языком
официальным и литературным (в 1708 году его в этой функции отменил Петр
I,
и тогда кириллица была заменена гражданским шрифтом) и даже разговорным
языком образованных слоев. В Польше, на территории
(бывшего — В. Б.) СССР и в пределах юрисдикции Патриарха Московского в
этом языке чувствуется восточнославянское влияние, в Чехии и на Балканах
— южнославянское.
В Великом
Княжестве Литовском, входившем в состав Польши до её разделов, в
официальном и литературном церковнославянском языке наряду с русицизмами
присутствовали многочисленные полонизмы, прежде всего словарные.
Литургическим и литературным языком церковнославянский был и в Румынии,
где преобладал в литературе до 17-го века и только в 19-м окончательно
уступил место румынскому языку»
(Brajerski
Tadeusz.
Cerkiewnosł;owiański
język.
Encyklopedia
Katolicka.
T.
3.
Lublin, 1995.
S.
18-19).
19. Голубинский Е. Указ.
соч. С. 339.
Величие солунских братьев
нашло свое отражение уже в древней храмовой живописи:
«На одной
из древнейших фресок в нижней церкви храма святого Климента в Риме,
датируемой после 869 г., фигуры обоих святых
(Кирилла и Мефодия — В. Б.) изображены стоящими перед Христом около
апостола Андрея и святого Климента Римского. … У одного из них борода,
он держит в одной руке книгу, а в другой — чашу. Рядом находится другая
фреска девятого века, с частичными утратами: Кирилл, стоит, преклонив
колена перед императором Михаилом
III,
который посылает его с миссией…
Там же —
фреска середины 11-го века: перенесение мощей святого Климента Римского,
на фреске изображен также почивший Кирилл с нимбом, который лежит на
носилках, облаченный как епископ, процессию возглавляет Папа (Николай
I),
рядом с ним два священника с нимбами, возможно, сами Кирилл и Мефодий…
Самое
древнее изображение на Балканах в Софийском храме в Охриде: Кирилл
изображен с бородой в облачении епископа и надписью «Кирилл — учитель
славян»…
В
Болгарии и Македонии изображения обоих братьев появляются вновь в 17-м
веке в связи с национальным возрождением: впервые на настенной росписи в
Добрыско (1614 г.) рядом с другими балканскими святыми…
В России
древнейшие изображения Кирилла и Мефодия встречаются на фресках
Кириллова монастыря и в Киеве (12 век) вместе с Климентом Охридским и
другими македонскими святыми…»
(Myslivec J. Cyrillus. Konstantin und Methodius Apostel der Slaven //
Lexikon der christlichen Ikonografie. Band
6.
Rom
—
Freiburg —
Basel
—
Wien,
1990.
S. 24, 26).
20. Западные богословы
также считают, что идейное наследие святых Кирилла и Мефодия актуально
и в наши дни:
«Хотя
дело евангельской проповеди и распространения культуры, которое
совершили славянские Учители, непосредственно относится к 9-му веку,
оно, тем не менее, до сих пор сохранило своё символическое достоинство,
у которого есть будущее. Их подвиг, связанный с конкретным местом и
временем, стал основанием, на котором возникали духовные корни
европейской культуры. Уяснить эти корни и осознать их вневременные
ценности, значит обновить духовную общность и восстановить дух
евангельской проповеди, способной создать на европейском континенте
условия, в которых человек раскроет свое призвание, а он, как доказали
наши Учители веры, способен творить новую жизнь, защищать правду и
уважать истинные ценности.
Идеи
Кирилла и Мефодия провозглашали право на собственную независимую
культуру и богослужение и, тем самым, отвергали всякую политическую и
религиозную дискриминацию. Они вытекали из евангельской истины и учения
апостола Павла: «Ибо все вы сыны Божии по вере
во Христа Иисуса»
(Гал. 3: 26).
Евангельская миссия святых Кирилла и Мефодия делала возможным примирение
в Европе, где могли бы мирно сосуществовать ценности западной и
восточной традиции и культуры. Это стремление апостолов славян Папа
Иоанн Павел
II
охарактеризовал так: «Их дело представляет собой выдающийся вклад в
создание общих корней Европы, которые являются настолько важными, что
без них становится невозможным любое усилие, направленное на обретение
нового единства континента в наше время»
(Gćrka
Leonard.
Swięci Cyryl i Metod a pojednanie. Warszawa, 2001. S. 73-74).
