Cвященномученик Алексий, пресвитер Лельчицкий
  

Отец Алексий (Алексей Савельевич Могильницкий) родился 17 октября 1870 года в городе Минске в семье мещан[1] Савелия и Герминии Фоминичной Могильницких. Его отец, отставной военный[2], состоял губернским писарем[3]. В десятилетнем возрасте Алексей избирает путь служения Богу и поступает в Минское духовное училище, а затем — в Минскую духовную семинарию*.

8 мая 1892 года по представлению начальства семинарии Алексей Могильницкий посвящён Его Преосвященством Преосвященнейшим Симеоном (Лыньковым), епископом Минским и Туровским в стихарь[4]. 13 июня 1892 года с аттестатом второго разряда[5] Алексий закончил полный курс духовной семинарии.

Одиннадцать лет своей жизни  он посвятил духовному образованию, считая служение Богу и послушание Церкви основой своего пастырского долга.

Примерно в эти же годы Алексей Могильницкий сочетается церковным браком с  девицей Анастасией Ивановной 1875 года рождения[6].

9 октября 1892 года, по прошению,  Могильницкий был назначен псаломщиком к Островской церкви Пинского уезда[7]. Имея твёрдое желание послужить Матери-Церкви на пастырском поприще, он подаёт прошение о рукоположении его в священнический сан. Спустя год желание осуществилось: 31 августа 1893 года в Минском кафедральном соборе псаломщик Алексей Могильницкий был рукоположен во диакона[8], а 5 сентября того же года — во священника. Хиротонию совершил Преосвященнейший Симеон (Лыньков), епископ Минский и Туровский[9].

Три года своего пастырского служения отец Алексий трудился в качестве священника Рождества-Богородичной церкви села Великий Бор Речицкого уезда и учителя Закона Божия Велико-Борского народного училища. В клировой ведомости Велико-Борской церкви имеются сведения о том, что с октября по ноябрь 1893 года священником Алексием Могильницким было сказано 17 проповедей и 16 бесед. Этот факт свидетельствует о нем как о ревностном проповеднике[10].

5 августа 1894 года у отца Алексия и матушки Анастасии родилась дочь Лариса[11], в замужестве Давидовская[12].

4 апреля 1896 года согласно поданному прошению отец Алексий был переведён в Турковскую церковь Бобруйского уезда[13]. Более десяти лет он нёс послушание на этом приходе, одновременно исполняя другие обязанности: состоял в должности законоучителя Турковского народного училища, являлся духовным следователем первого участка Бобруйского уезда (с 1899 года), членом ревизионной комиссии по проверке отчётности Паричского женского духовного училища, исполнял обязанности бобруйского уездного наблюдателя церковных школ, входил в состав Бобруйского уездного отделения Минского епархиального училищного совета (с 25 февраля 1902 года[14]).

Приход отца Алексия насчитывал одиннадцать деревень и около пяти тысяч прихожан. Одновременно батюшка служил в приписном к Турковской церкви храме деревни Бирча[15]. Стараниями отца Алексия в 1898 г. в селе Турки был построен новый деревянный храм, освящённый в честь Святой Троицы[16], а также колокольня, трапезная и другие церковные постройки. К сожалению, храм не сохранился до нашего времени, но осталась фотография, по которой можно судить о его красоте и величии[17].

В Турках у отца Алексия и матушки Анастасии рождается ещё четверо детей: сын Феодосий (28 февраля 1898 года), сын Тихон (30

октября 1899 года), дочь Нина (11 февраля 1901 года) и сын Николай [18](16 января 1903 года).

 Начинается русско-японская война. По отношению к воинской службе отец Алексий состоял ратником народного ополчения II разряда. Будучи в должности председателя Турковского попечительства, он принял активное участие в сборе пожертвований для воинов и был удостоен серебряной медали Красного Креста, а также отмечен серебряной медалью в память Императора Александра  III[19].

Имел отец Алексий и священнические награды. 25 мая 1899 года был награжден набедренником[20], в 1902 году — Архипастырским благословением, напечатанным в  «Епархиальных ведомостях», с внесением в формулярный список за особое отношение к церковно-школьному делу[21]. В этом же году награждён бархатной фиолетовой скуфьей[22], 20 октября 1906 года награждён Святой Библией от Святейшего Синода[23], а в мае 1909 года — камилавкой[24], позже — наперсным крестом и саном протоиерея.

Награждения батюшки и его отношение к ним свидетельствуют о честности, простоте, нестяжательности и смирении отца Алексия. Сохранилась заполненная им в 1922 году при регистрации прихода в исполкоме анкета, в которой он пишет: «По недостатку средств и трудности для меня пути не могу ехать в Минск к епископу для посвящения в сан протоиерея и получения установленной грамоты на сей предмет, а посему, хотя и награждён этим саном, но до выполнения указанного правила со стороны моей духовным ведомством именуюсь священник, на основании чего и сам подписываюсь этим званием»[25].

С момента получения сана протоиерея до мученической кончины отца Алексия прошло пятнадцать лет, что дает основание предположить, что в сан он был всё-таки посвящён.

16 октября 1907 года согласно поданному прошению отец Алексий был переведён в город Мозырь. Здесь батюшка служил в Свято-Михайловском соборе и одновременно преподавал Закон Божий в Мозырской женской правительственной гимназии[26], Мозырском  мужском приходском 1-классном училище[27] (до конца 1917 года[28]).

На каких бы приходах ни служил отец Алексий, везде было отмечено его усердие к службе и преподаванию Закона Божия. «…Священник Алексий Могильницкий на службе состоит с 1892 года, поведения отличного, к исполнению служебных обязанностей относится с усердием, проповеди и поучения произносит аккуратно, образа жизни примерного, поведение с его семейством — отличное, крестит погружательно, штрафован не был, взысканиям и суду не подвергался, под следствием и судом не состоял, в отпусках не был, за штатом и без места не был, имеет награды до наперсного креста включительно», — такая характеристика отца Алексия осталась в ведомостях о духовенстве по первому благочинному округу Мозырского уезда Минской губернии за первую половину 1915 года[29].

 За ревностную службу и усердное преподавание Закона Божьего в народных училищах Минской епархии Его Преосвященством отцу Алексию неоднократно выражалась благодарность[30].

В 1912 году семью Могильницких постигло огромное горе: умерла матушка отца Алексия — Анастасия Ивановна. Ей было тогда всего тридцать семь лет. Овдовев, отец Алексий остался с пятью несовершеннолетними детьми. Сильный духом, он не впал в уныние, не опустил рук. Все дети остались на попечении батюшки. Как известно из Писания,  дети праведника не просят хлеба (Пс. 36: 25). Не оставил Господь своим промыслом и семью отца Алексия, который, несмотря на слабое здоровье, сумел взрастить, воспитать и дать по тому времени хорошее образование своим детям[31]. Небольшое домашнее хозяйство помогала вести престарелая домработница Хиония Павловна Падольская[32].

 По-разному сложились судьбы детей отца Алексия. Сын Феодосий во время Первой мировой войны эмигрировал в США, где долгое время преподавал богословие в Бостонском университете.[33]  Дочь Лариса в 1913 году окончила Паричское духовное училище, но, рано овдовев, переехала в город Гомель[34] и стала там учительницей. Сын Николай стал преподавателем и учительствовал до 1923 года в городе Словечно (Украинская ССР). Дочь Нина работала в Круковичском волостном исполкоме Речицкого уезда и вместе с мужем Николаем также переехала в город Гомель. Там они жили до 1939 года.          Затем Лариса с семьёй уехала в Ростов, а Нина — в Белосток[35]. Сын Тихон в 1912 году обучался в Мозырской мужской гимназии, дальнейшая его судьба, к сожалению, неизвестна[36].

В 1920 году отец Алексий был переведён в местечко Лельчицы Мозырского уезда, где он нес священническое послушание до самой своей мученической кончины.[37] Лельчицкий приход, основанный в XVIII веке, на тот период времени относился к Скрыгаловскому благочинию.[38] Храм, в котором служил отец Алексий, был построен в 1889 году[39] и освящен в 1892 году[40] в честь Пресвятой Троицы, как и прежний, стоявший до него.

20-30 годы XX столетия были, как известно, годами воинствующего атеизма. В 1922 году в Восточной Белоруссии под руководством советской власти проходила кампания по изъятию церковных ценностей. Не обошла она и Троицкую церковь.

Антирелигиозная агитация и безбожная политика набирали обороты и давали свои горькие плоды. Об этом говорят и некоторые цифры. Если в 1917 году в Лельчицком приходе насчитывалось 4539 православных жителей[41], то к 1925 году их число сократилось до 2416 человек.[42] Несмотря ни на что, отец Алексий оставался верным Богу, своему священническому долгу и вверенной ему пастве до конца.

Призвание на священнослужение в период яростного гонения на церковь – залог святости. Священное Писание свидетельствует: «…кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим. 8: 30). 

Документальные факты последних семнадцати лет жизни отца Алексия Могильницкого ясно свидетельствуют о том, что эти годы его служения освящены подвигом исповедничества.

В 1930 году отец Алексий был осужден народным судом на один месяц принудительных работ по надуманному обвинению: «за хранение мелкоразменной монеты».[43] Прецедент создан. Восхождение на Голгофу началось. Но «кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонения, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание» (Рим. 8: 35-36; ср. Пс. 43: 23).

Осенью 1935 года храм закрывают и обращают в зернохранилище.[44] Но своего пастырского служения священник не оставляет. Ничтоже сумняся, он продолжает совершать богослужения на своей квартире. Читаем показания отца Алексия в протоколе допроса: «Религиозные обряды до осени 1935 года совершал в Лельчицкой церкви, а после этого начал проводить на своей квартире, как-то: крещение новорожденных, поминовение умерших и т.д.».[45]

На дом к нему приходило много людей — не только жители Лельчиц, но и окрестных деревень. И никому батюшка, по собственному признанию, не отказывал в их религиозных нуждах и

духовном окормлении. Его дом был практически превращен в церковь, что не могло не обратить на себя внимание безбожной власти и послужило поводом для систематических провокаций для обвинения отца Алексия в контрреволюционной деятельности.

Не остался без внимания властей  и тот факт, что на Пасху (1 мая) 1937 года в деревне Симоничи группа  женщин требовала открытия церкви. Поступил отказ. Тогда женщины сломали замок и самовольно начали совершать богомолье. Инцидент послужили поводом к аресту священника.[46]

Батюшка был арестован 14 августа 1937 года и направлен на содержание в Мозырскую тюрьму.[47] Он обвинялся по статьям 72, 76 УК БССР в том, что, «являясь участником контрреволюционной группировки, систематически возводил клевету на Советскую власть, восхвалял жизнь фашистской Польши и Германии, проводил активную агитацию против всех мероприятий партии и правительства, проводимых в деревне, призывая колхозников к выходу из колхоза. Распространял провокационные слухи о скорой войне и поражении в ней Советской власти, устраивал нелегальные

 собрания, где проводил контрреволюционную работу».[48]

Конечно же, ни в одном из предъявленных ему обвинений отец Алексий себя виновным не признал и никого не оговорил. Его дело было направлено на рассмотрение особой тройки НКВД БССР. 27 сентября 1937 года вынесено постановление избрать по отношению к обвиняемому высшую меру наказания.[49] Дата совпала с праздником Воздвижения Животворящего Креста Господня. Остается только догадываться, по чьей воле произошло это совпадение. 20 октября 1937 года приговор был приведен в исполнение в городе Мозыре.[50]

         «Свершилось!» (Ин. 19: 30).

Так кротко, мужественно и безропотно пронес свой великий крест до конца отец Алексий Могильницкий. И, поскольку был умерщвлен за свидетельство истины, — верим: сподобился у Господа обещанного верным до смерти венца жизни и белых одежд (см. Откр. 2, 6, 7, 9-10; 11, 13-17).

Спустя полвека справедливость в отношении отца Алексия была восстановлена. 7 июня 1989 года, в день, когда церковь празднует обретение главы Иоанна Предтечи, он был посмертно реабилитирован.[51]

ИСТОЧНИКИ

1.  Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 136, оп. 1, д.       41150, лл. 244, об.  — 245.

2. Мозырский зональный государственный архив. Ф. 175, оп. 1, д. 9а, л. 87.

3. Архив УКГБ по Гомельской обл. Д. 15644с, л. 22.

4. Минские епархиальные ведомости. – 1890. — № 13.

5. Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 136, оп. 1, д. 41060, лл. 50 об. — 51.

6. Минские епархиальные ведомости. — 1896. - № 8.

7. Памятная книжка Минской епархии за 1901 год. — Мн., 1901, — с. 25.

8. Кулагін А.М. Праваслаўныя храмы Беларусі. — Мн., 2007, — с. 597.

9. Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 136, оп. 1, д. 38499, лл. 30 об. — 31.

10. Минские епархиальные ведомости. — 1902. — № 16.

11. Минские епархиальные ведомости. — 1899. — № 12.

12. Минские епархиальные ведомости. — 1909. — №10.

13. Памятная книжка Минской губернии на 1914 год. — Мн., 1913, — с. 178.

14. Памятная книжка Минской губернии на 1908 год. — Мн., 1907, — с. 160.

15. Памятная книжка Минской губернии на 1971 год. — Мн., 1616, — с. 155.

16. Клировая ведомость Мозырского Михайловского собора Минской епархии за 1912 год.

17. Минские епархиальные ведомости. — 1896. — № 8.

18. Минские епархиальные ведомости. — 1898. — № 3.

19. Андруховец С., свящ. Историко-статистическое описание приходов Лельчицкого благочиния Туровской епархии. Дипломная работа. — Жировичи, 2001, — с. 23-26.

20. Воспоминания Ермакова А.А.

Ссылки на источники публикуются в авторской редакции.