Священник Александр Юденич.
Жизнь, труды и исповедничество

иерей Владимир Зварич
опубликовано в Минских епархиальных ведомостях, №1-2005

Александр Евдокимович Юденич родился 6 марта 1883 года в семье Евдокима и Синклитикии Юденич. Первенец благочестивой семьи увидел свет в местечке Рясна Мстиславского уезда Могилевской губернии и был наречен в честь преподобного Александра монаха, начальника обители «Неусыпающих», празднование памяти которого совершалось на следующий день.

Отец семейства, Евдоким, служил псаломщиком, в 1910-х годах работал кастеляном в больнице, какое-то время занимал должность помощника начальника станции. Мать Саши Юденича, Синклитикия, вероятнее всего, была домохозяйкой, так как в многодетной семье росло семеро детей...

О предках Александра Евдокимовича Юденича по линии матери мы не знаем ничего. А вот об отце с большой вероятностью можно предположить, что он происходил из духовного сословия. При просмотре архивных документов по Минской епархии только за период 1795–1799 годов обнаруживается многократное упоминание священников Юденичей: Харитон, Николай, Николай.

География жительства большой семьи обширна: Могилевщина, Гомельщина, Минщина, города Троки, Вильно. Ныне здравствующие родственники считают, что материальная нужда заставляла их менять места жительства в поисках лучшей доли. Удивительна жизненная стойкость этой семьи: при имущественной скудости они были известны своим гостеприимством и радушием; при жизненных тяготах им были свойственны жизнерадостность и сила духа. Детей родители старались выучить всему, что было доступно им самим. Так, Александр окончил 2 класса уездной школы, но в совокупности с самообразованием (которым он занимался до 52 лет) ему этого было достаточно для того, чтобы в жизни трудиться учителем на дому, лесным техником, чертежником, связистом, служить офицером и священником.

Мирно отошли ко Господу родители Александра Евдокимовича Юденича. Первой скончалась мать Синклитикия в городе Троки, а через три года в Вильно почил Евдоким. Вечная им память.

***

Мобилизация 1914 года застала Александра Евдокимовича Юденича в чине прапорщика. Как младший офицер он был назначен на должность помощника командира роты в пехотный Ново-Трокский 169-й полк. 26 августа 1914 года в результате контузии офицер Александр Юденич попал в Германский плен и провел 4 года, 4 месяца и, возможно, 4 дня своей жизни в городе Дебене.

Его родная сестра, Мария Евдокимовна, в то время уже носила фамилию мужа — вдовца с четырьмя детьми Савича, человека состоятельного, имевшего высокий чин по железнодорожному ведомству и обладавшего крутым нравом.

Будучи в плену, Александр Евдокимович попросил у сестры прислать ему духовные книги. Мария Евдокимовна нашла такую возможность, и через некоторое время пленный офицер, перенесший контузию, стал готовить себя к служению Богу в духовном сане.

***

…В Рождественские Святки 1919 года нуждающихся колядовщиков было как никогда много. Когда поздним вечером в очередной раз кто-то постучал в дверь дома Савичей, добрая душа Марии Евдокимовны смутилась тем, что уже едва ли сможет подарить что-либо из съестного очередному просителю, но все же сумела собрать для бедняка небольшой узелок и вышла на улицу, чтобы подать его Христа ради. Но стоящий у дверей мужчина — изможденный, с обильной сединой — был ее родным братом, вернувшимся с войны.

***

Александр Евдокимович еще в плену знал, что в его Отечестве царит не только материальная, но, прежде всего духовная разруха. Из огня да в полымя, из германского плена — в плен воинствующих безбожников попал воин, вернувшись на Родину. Но его дух не заразился революционной смутой, напротив, вчерашний офицер царской армии еще более стал желать «офицерства духовного». Он искал, как исполнить заповеди «Возлюби…» и, конечно же, нашел…

Вероятно, имелись в роду Юденичей подвижники, заслужившие Божию милость ходатайствовать о потомках. Много раз приходилось Александру Евдокимовичу Юденичу быть на грани смерти, но главный подвиг всей его жизни в те годы был еще впереди.

***

Первое время после германского плена Александр Евдокимович жил в Минске, в семье Марии Евдокимовны. Он работал санитаром «заразной больницы», как тогда говорили. По прошествии около двух месяцев его ослабленный организм был поражен сыпным тифом.

Однако жизнь его не прервалась, и после выздоровления Александр Евдокимович поступил на работу в качестве чертежника - съемщика в Минский лесной отдел, где и служил до прихода белополяков в мае 1919 года. Известно, что в период после своего возвращения из плена он постоянно бывал за богослужением в храме и приобщался Святых Христовых Таин.

В условиях белопольской оккупации незнание польского языка лишило его работы, а, следовательно, и пропитания. После двух крайне бедственных месяцев ему пришлось поступить в Минскую городскую полицию, где он пребывал в должности милиционера (так сказано в заключении от 25.06.1921г. уголовного дела № 2744, современный № 32640 – С) вплоть до прихода Красной армии.

Затем Александра Евдокимовича мобилизовали в Красную армию и направили в Смоленск. Здесь его задержали за службу милиционером при белополяках. Однако после разбора дела в особом отделе запасной армии Западного фронта он был освобожден и направлен в Борисов на должность помощника начальника командной связи, а после расформирования этого подразделения определен в батальон связи 27 дивизии в качестве чертежника. Пришлось Александру Евдокимовичу послужить и в городе Ельня Смоленской губернии, также помощником начальника команды связи вплоть до демобилизации в 1921 году. Затем еще некоторое время он работал лесным техником.

***

До начала 20-х годов в д. Прилуки жил с большой семьей священник Николай Анастасьевич Струковский, настоятель церкви этой же деревни. Ранее здесь служил его отец. Отец Николай Струковский с супругой, которую их племянники называли «тетей Нютой», родили четверых детей. Вместе с ними жили двое детей Стефана Анастасьевича и Антонины Ивановны Струковских. Стефан и Николай были родными братьями, оба духовного звания, но в каком сане был отец Стефан – не известно. В 1898 году отец Стефан и матушка Антонина Струковские скончались, двое младших из их пятерых детей — Ксения и Михаил — стали воспитываться в семье священника Николая Струковского.

***

Ксения Степановна Струковская родилась 9 февраля 1889 года и прожила с родителями 9 лет. После кончины отца и матери она и ее брат Михаил воспитывались в семье родного дядьки, настоятеля церкви Рождества Пресвятой Богородицы деревни Прилуки священника Николая Струковского. Ксения по окончании школы получила образование учителя младших классов и работала по этой специальности.

В 1921 году священник Николай Струковский скончался. Прилукская Рождество-Богородичная церковь, в которой окормлялись жители 10 близлежащих деревень, осиротела, и правящий архиерей епископ Мелхиседек (Паевский) принял твердое решение, которое, как показало время, было верным.

Александр Евдокимович Юденич, кандидат к рукоположению в священный сан, был направлен для ознакомления с приходом в Прилуки как местом своего будущего служения. Здесь и произошло знакомство будущего настоятеля не только с храмом и с общиной, но и с будущей супругой.

***

Пасха 1921 года пришлась на 1-е мая по новому стилю. 18 мая 1921 года Александр Евдокимович Юденич и Ксения Степановна Струковская получили в отделе ЗАГС Мингорисполкома «Выписъ о браке» за номером 558 и повенчались. Вознесение Господне в 1921 году праздновалось 9-го июня по гражданскому стилю. В этот день Александр Юденич был рукоположен в священный сан.

В 1921 году 38-летний, повидавший жизнь и убеленный сединами человек, рукополагаясь во священника в стране, на тот момент нещадно уничтожающей Церковь и ее служителей, делал свободный выбор крестного пути, свободный выбор сораспятия Христу! На память приходят слова из книги пророка Исаии: «И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? И кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня» (Ис. 6: 8).

Вопрос Господа Иисуса Христа «любишь ли Меня» (Ин. 21: 15) стоял перед иереем Александром все 17 лет его служения в священном сане. Как только отец Александр вышел на прямой путь к Богу, князь мира сего попытался смести воина Христова не только с этого пути, но и с лица земли. Недаром сказано в Библии: «Мерзость для праведников — человек неправедный, и мерзость для нечестивого — идущий прямым путем» (Притч. 29: 27).

***

Через 6 дней после рукоположения, 15 июня 1921 года последовал арест священника Александра, на которого было заведено уголовное дело № 2744 (современный №32640-С) «по обвинению … Юденич А.Е. по подозрении в шпионаже» (здесь и далее стилистика и орфография следователей).

Основанием для ареста и уголовного дела являлись: по мнению осведомителя Саблина — «переодевается священником»; по мнению помощника уполномоченного 4-го отдела Даховкира — «переодевается в одежду ксенца»; по единодушному мнению обоих — «ведет себя подозрительно», «оглядывается все по сторонам» и ходит не там, где надо, — то через «проходной двор», то «через огород соседнего дома», а то и вовсе «делает лишний путь», одним словом, «все время прячется». Все документы — донос, доклад, ордер, обыск, протокол, анкета, допрос — датированы 15.06.1921 года.

Помощник уполномоченного 3-го отдела Каракулов, рассмотрев дело по обвинению граждан Белецкого Ивана и Юденича Александра, подозреваемых в шпионаже, сделал заключение: «Ввиду отсутствия каких-либо улик или обвинений против Юденича Александра в шпионаже и даче правдивых показаний, что имеется при деле переписка, которая все это удостоверяет, полагал бы: Юденича Александра из-под стражи освободить, а Белецкого Ивана применить высшую степень наказания — расстрел».

***

Жить отцу настоятелю с семьей пришлось в маленьком домике, больше подходящем для «сторожки», крыльцом у которого служил большой камень.

В 1926 году к отцу Александру пришли «уполномоченные», чтобы найти у него золото и деньги. В семье священника подрастало уже двое детей, родившихся в 1922 и 1925 годах, а третьим матушка была беременна. По рассказу дочери священника, Татьяны Александровны, который она составила по воспоминаниям матери, «уполномоченные» принесли с собой то, что собирались найти, и, задержав отца Александра, увезли его в Минск.

Но Ксении Степановне удалось каким-то чудом доказать подлог и выхлопотать освобождение арестованного мужа.

Из архивных документов мы видим, что вскоре в этом же году отца Александра арестовали «за хулиганство» и он провел под арестом 6 недель. К сожалению, архивные данные умалчивают о том, когда и как «хулиганил» иерей Александр — священник, офицер, фронтовик, отец двоих детей…

***

Старшая дочь семьи Юденичей, Зоя, пошла в школу в 1929 году, средняя дочь Татьяна — в 1932, младший сын Виталий — в 1934. Собрать детей в школу было очень непросто, бедность была крайняя, община таяла на глазах: дореволюционное поколение отходило в вечность, а молодежи путь в храм власти преградили наглухо. В те годы посещение церкви было для молодого человека подвигом, требующим твердой веры и немалого мужества.

Примерно в 1933 году храм обворовали. Рассчитывать на раскрытие преступления органами советского правопорядка не приходилось, но отец настоятель все же обратился с заявлением в милицию. Как показало время — безрезультатно.

Хлопотал отец Александр о соблюдении законных прав верующих и в 1935 году, когда был предупрежден о предстоящем закрытии церкви. И вновь безрезультатно. Властям нужны были не храмы, а клубы, чтобы жизнь, согласно директиве, становилась «лучше» и жить было «веселей». В дни мероприятий в рамках «клубной веселости» семья Юденичей уходила в лес.

После того, как «культовое здание» было превращено в «очаг культуры», семье священника пришлось искать себе иное место: жить стало вовсе не на что, от буквального голодания спасали только огородик и коза. Но главной бедой было все же характерное поведение «активистов» в отношении «служителей культа» и их родных. Услышав, что в деревне Голынка под Бобруйском якобы есть священническая вакансия, семья Юденичей решила уехать. Кое-кто из вчерашних прихожан помогли самым необходимым для переезда и довезли переселенцев на санях до станции Минск. Была зима, и прибывшие ночью на станцию Ясень Юденичи дожидались утра в холодном станционном помещении без отопления. В результате заболел младший ребенок — Виталий. Отец Александр со старшей дочерью Зоей пешком пошли искать Голынку. Во время этих поисков Зоя застудила ноги: последствия этой болезни сказывались всю жизнь. Однако церковь в Голынке также оказалась закрытой.

…Чужая станция, несколько узлов с вещами, холод, отсутствие средств, трое детей на руках, двое из которых больны…

Но нашлась добрая христианская душа и на станции Ясень, которая не побоялась подставить свое плечо под крест семьи Юденичей. Одна из местных женщин, имя которой знает Господь, увидела тяжкое положение семьи, пригласила их к себе домой, вызвала врача и сделала все, что могла для их устроения.

Когда выздоровел девятилетний Виталий, семье удалось снять квартиру и определить в школу старших дочерей. Отцу Александру после долгих и трудных поисков работы удалось устроиться на торфозавод «Свобода» сторожем погрузочной площадки. Зарплата была очень малой, жить было тяжело. Ксения Степановна получала лишь скудное вознаграждение за расчистку снега. Так смогли продержаться до марта 1937 года. Когда же стало невыносимо тяжко и вновь проявилось «характерное отношение», семья переехала в Бобруйск.

Здесь они нашли маленькую квартиру № 3 в доме № 10/14 по улице Чугуночной. С трудом устроился отец Александр сторожем в автогараж Белорусского отделения коммунального строительства. Когда материальное положение становилось критическим, пятнадцатилетняя Зоя ездила в Прилуки, откуда ей удавалось привезти для семьи немного продуктов, — помнили прихожане разоренной церкви своего последнего пастыря... Таких поездок было несколько, но однажды житель Прилук дядя Антон предупредил Зою, что их местопребыванием интересуются «власти», и ездить в Прилуки стало опасно.

Учиться Зоя больше не смогла, ей пришлось поступить на работу. Средняя дочь Татьяна подрабатывала у состоятельных соседей нянькой и с 12 лет пополняла скудный бюджет семьи. Здоровье отца Александра к этому времени резко ухудшилось…

***

Глубокой ночью с 8 на 9 февраля 1938 года Александр Евдокимович Юденич был дома с семьей. Неожиданно к дому подъехал автомобиль, скрипнули тормоза, дверь и окно задрожали под настойчивыми ударами. Отец Александр отворил дверь.

…При обыске в присутствии понятого соседа следователи нашли и изъяли для доставления в НКВД следующие документы: паспорт серии ФН № 657782, справку № 22488от 20/3-1926 г., переписку на 14 листах, фотокарточку.

Супруги прощались по-христиански. Отец Александр просил прощения у семьи, велел матушке беречь детей. Сказано было не много.

***

10 февраля 1938 года арестованный священник Александр Юденич, «обвиняемый по статье 72УК БССР за активную контрреволюционную деятельность против мероприятий партии и правительства, клевету на сталинскую конституцию и законы Совправительства, восхваление жизни при царском режиме, высказывание пораженческих и контрреволюционных клеветнических настроений, доказывание гибели СССР в будущей войне», заполнил анкету и подписал протокол автобиографического допроса.

Затем в течение 25 дней к делу не было добавлено ни одного документа. Зато 5 марта 1938 г. в деле появились показания, которые содержанием скорее похожи на бред… Вероятно, допрашивали подследственного после месяца интенсивной «подготовки» специалистами. Это предположение подтверждают буквально полуобморочные подписи протоколов отцом Александром.

Инкриминировали Александру Евдокимовичу Юденичу стандартный набор преступлений: пораженчество, фашизм, повстанчество, контрреволюцию, агитацию против проводимых партией и правительством мероприятий, враждебную настроенность к существующему строю. Но дополнялось это все особенным штрихом: «Будучи священником, доказывал о том, что религия является долговечной, а советская власть недолговечная».

Все это подтвердили (а вернее, подписали обвинения) трое «свидетелей».

Обвинительное заключение подвело черту под следственными мероприятиями в тот же день – 5 марта 1938 года, и дело было направлено на рассмотрение «особой тройки» НКВД БССР. Как правило, все ее приговоры сводились к расстрелу. Дело священника Александра Юденича не стало исключением. Имущество постановили конфисковать.

Выписка из протокола №107 от 14 марта 1938 года с постановлением о расстреле Юденича Александра Евдокимовича не содержит ни единой фамилии судей или следователей. В ней указывалась только фамилия осужденного.

Этим маленьким листком «Дело №36341» (современный номер 13385 СН) было закончено. Правда, есть еще одна деталь: на обложку папки наклеен конверт, на котором написано, что в нем должны были храниться изъятые при аресте документы. Но их нет: ни паспорта, ни фото, ни переписки. Известно, что подобные «дела» не раз «чистились». Возможно, документы были изъяты 11.10.1954 года, поскольку под этой датой есть запись на оборотной стороне выписки из протокола о приговоре к расстрелу. Запись гласит: «Приговор приведен в исполнение не был в связи со смертью осужденного 21.3.1938 года». То есть, спустя неделю после вынесения приговора, осужденный умер. Медицинское заключение так же отсутствует, но причина этому вероятно иная.

В 1989 году священник Александр Евдокимович Юденич был реабилитирован.

***

В 1938 году в Бобруйске проживала вдова некоего священника Екатерина Марковна (фамилия неизвестна), о ее жизни знаем, что она подвергалась репрессиям, отбывала срок в лагерях; был у нее приемный сын, которого она звала Сеней.

Соседом Екатерины Марковны был человек, работавший в Бобруйской тюрьме. Его должность позволяла ему знать места захоронения людей, умерших или казненных в стенах тюрьмы. Благодаря Екатерине Марковне и ее соседу, осиротевшая семья Юденичей узнала место погребения священника Александра Евдокимовича.

Могила оказалась на краю кладбища, расположенного в те годы на городской окраине Бобруйска; сегодня это улица Минская.

Во время немецкой оккупации члены семьи Юденичей смогли перебраться в Минск, ближе к родственникам, проживавшим здесь. В 1949 году умерла Ксения Степановна. Ее дети со своими семьями до 1956–1958 годов жили в Лиде, а затем разъехались: кто на Украину, кто в Польшу, а в районе кладбища во время строительства шинного комбината (1970) произошла перепланировка местности, и место погребения священника Александра Юденича сейчас родственники определить уже не берутся. Впрочем, по некоторым описаниям могилу иерея Божия все же можно попытаться разыскать.

***

Знаменательна схожесть основных вех жизни священника Александра Евдокимовича Юденича и его небесного покровителя — преподобного Александра монаха, начальника обители «Неусыпающих». Это воинская служба и военноначалие; во время ратной службы — познание Христа и принятие решения о служении Ему; пережитые наветы, клевета и бесчестие; узы, побои, темница, суд; преподобный Александр отошел ко Господу не насильственно, а священника Александра приговорили к расстрелу, но акта о исполнении приговора следственное дело не содержит, известно лишь, что он скончался в тюрьме…

Хочется надеяться и на одинаково славную вечную участь исповеднически послужившего Господу священника Александра Евдокимовича Юденича со своим небесным покровителем.

***

9 октября 2004 стало известно, в каком доме в деревне Прилуки в течение 15 лет (1921–1936) проживала семья настоятеля церкви Рождества Пресвятой Богородицы иерея Александра Евдокимовича Юденича. Дом узнали по камню, который служил крыльцом: это оказался большой жернов. И прочие детали не оставляют сомнения. Очевидно, что и в свой земной дом, и в Дом Отца Небесного священник Александр входил через «жернова» в прямом и в переносном смысле слова.

Да упокоит Господь со святыми душу раба Своего иерея Александра и нам милость Свою явит по его молитвам!