Митрополит Филарет (Вахромеев)
«Вопросите Господа за меня...» (4 Цар. 22: 13) 
Прямая речь за двадцать лет 
 

6. Церковь, общество, государство

Ваше Высокопреосвященство! Какова сегодня линия взаимоотношений государства, общества и Православной Церкви, в частности, Белорусской Православной Церкви и Белорусского государства? Каковы основные направления этого взаимодействия?

— Прежде чем говорить о сегодняшнем дне, мне бы хотелось коротко обратиться к истории.

Беларусь, в которой Господь благословил мне совершать архиерейское служение уже более четверти века, имеет особую историческую миссию в судьбах восточнославянских народов. В течение, пожалуй, всей своей государственной и христианской истории эта земля была и остаётся стратегическим пограничьем между Востоком и Западом. Извечное соперничество России и Польши, которое началось с тех пор, как Великое княжество Литовское вошло в состав Речи Посполитой, имело большое значение при формировании многих особенностей психологии белорусского народа, или литвинов, как называли жителей Белой Руси в Великокняжеский период их истории.

Главный результат многовековых испытаний национального образа мыслей и образа жизни белорусов заключается, на мой взгляд, в том, что за свою многотрудную историю этот народ так и не стал обитателем ни «кресув всходних», или восточных окраин Польши, ни населением «Северо­Западного края» Российской империи. Как бы их ни воспринимали восточные и западные соседи, белорусы оставались самими собой, — самобытным, трудолюбивым, искренне гостеприимным, очень миролюбивым, неторопливым, щедрым, добрым, по-житейски довольно-таки своеобразным народом, который во всякой ситуации остаётся «себе на уме».

Казалось бы, перечисленные мною далеко не все национальные качества рисуют образ народа столь тихого и спокойного, что завоевать и покорить его никому ничего не стоит. «Пройдём Белую Русь, — предполагали многочисленные агрессоры, — и начнём воевать с Русью Великой…» Кстати, руководство Третьего Рейха исходило именно из таких соображений, выстраивая планы своего вторжения в нашу страну.

Все мы знаем, каким глубоким всегда оказывалось это заблуждение. Ведь белорусы научились не только жить и выживать в условиях периодических вражеских нашествий, но и воевать, оставаясь цитаделью сопротивления во всех военных конфликтах между западноевропейской и восточнославянской цивилизациями. Шведские, французские, немецкие нашествия на Русь в течение веков буквально опустошали белорусские земли, лежащие на их пути. Но всё восстанавливалось, и народ продолжал жить на земле своих отцов. Такая воистину огненная судьба заслуживает глубокого уважения и восхищения той огромной жизненной силой, которой обладает народ Белой Руси.

Мы беседуем с Вами вскоре после празднования 60-летия освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков, и мне хотелось бы подчеркнуть, что совсем не случайно именно эта дата — 3 июля — стала Днём Независимости современной Республики Беларусь. Освобождение в 1944 году после самой трагической и кровавой оккупации за всю белорусскую историю стало символом исторической свободы многострадального народа.

Церковная история Беларуси также претерпевала огненные испытания: и когда православное большинство оказалось под гнётом унии, и когда происходило насильственное «ополячивание» белорусов и разрушение православных храмов в 30-х годах прошлого века, и когда Советскую Белоруссию власти намеревались превратить в первую атеистическую республику СССР. Но эти усилия не принесли ожидаемого результата. Беларусь была и остаётся исторически православной страной, хотя многое в сознании её сегодняшнего населения искажено страданием, трагедиями и насилием, которыми было столь богато ХХ столетие.

Учитывая сложнейший исторический путь, пройденный Беларусью за тысячу лет, сегодня и Церковь, и государство сознают, что ныне мы переживаем трудное, но благословенное время строительства и развития. Когда я принимал в управление Минско-Белорусскую епархию в 1978 году, на всей территории республики насчитывалось всего лишь 369 православных приходов и один действующий Свято-Успенский монастырь в Жировичах Гродненской области. Сегодня, в середине 2005 года, в одиннадцати епархиях Белорусской Православной Церкви уже около 1300 приходов, 26 монастырей, 7 учебных заведений (ко времени издания книги в 2008 году в Беларуси насчитывалось 1446 приходов, 29 монастырей, 8 учебных заведений, 610 Воскресных школ, 688 библиотек, 96 сестричеств и 34 братства. — Прим. ред.).

Сухие цифры далеко не полностью отражают состояние Православия в Беларуси, однако они в определённой степени определяют, какая же линия взаимоотношений Церкви, общества и государства выстраивается сегодня.

Во­первых, белорусское общество в его религиозной части состоит на восемьдесят процентов из православных. После долгих и упорных усилий, которые были предпринимаемы основными религиозными конфессиями и, прежде всего, Белорусской Православной Церковью для борьбы с распространением сект, в законодательстве республики было сформулировано понятие «традиционных» для Беларуси религий, к которым отнесены Православие, Католицизм, Лютеранство, Иудаизм и Ислам в их естественных, исторически сложившихся на нашей земле пропорциях.

С тех пор, как уния к середине XIX века изжила сама себя, а в конце 1930-х годов Беларусь обрела современные границы, сколько-нибудь существенных межконфессиональных конфликтов на её территории не было. Думаю, что во многом это объясняется тем, что почва для межнациональной и межрелигиозной розни среди жителей республики отсутствует.

Что касается взаимодействия Церкви и государства, то оно осуществляется в тех сферах жизни общества, которые представляют области нашей общей ответственности. В течение тринадцати лет со времени образования Белорусского Экзархата Русской Православной Церкви в 1989 году и возрождения десяти исторических епископских кафедр на территории Беларуси, православные архиереи, клирики и миряне, приходы, братства и сестричества, церковные общества и организации постепенно восстанавливали традиционные для Церкви формы её социального служения. Наконец, в 2003 году государство и Церковь пришли к необходимости заключения Соглашения о сотрудничестве, которое многие назвали конкордатом.

В июне 2003 года Премьер-министр республиканского правительства и Патриарший Экзарх подписали рамочный документ — Соглашение о сотрудничестве между Республикой Беларусь и Белорусской Православной Церковью. В течение последовавшего затем года были разработаны конкретные программы взаимодействия Церкви с Министерствами образования, культуры, труда и социальной защиты, внутренних дел, вооружённых сил, здравоохранения, информации, чрезвычайных ситуаций, природных ресурсов, спорта, с Национальной академией наук, с Комитетом по исполнению наказаний МВД, с пограничными войсками.

Как видите, в одном лишь этом перечислении определены основные направления церковно-государственного взаимодействия. И это не пустые протоколы: за каждой программой стоит систематическая деятельность представителей активных слоёв православного народа, которая имеет цель донести до общества позицию Церкви, отстоять интересы религиозной общественности перед лицом светской власти, дополнить традиционным духовно-патриотическим содержанием усилия государства по строительству полноценного социально-экономического пространства.

Работы сделано много, и предстоит ещё немало. Ведь если искать аналогии нашему сегодняшнему состоянию, то на нынешнем этапе исторического развития, подобно ветхозаветному Моисею и его народу, мы совершаем своё странствование по пустыне. Старшее и среднее поколения не дойдут до Земли обетованной… Но наш долг привести к этой цели поколение, рождённое свободным, а самим умереть в пути с достоинством, которое даёт нам осознание исполненного пред Богом и людьми долга.

Ваше Высокопреосвященство, равноправное и взаимно уважительное сотрудничество государства и Церкви в Беларуси насчитывает без малого 20 лет. Однако оно уже достигло конкретных результатов. Как Вы их оцениваете?

— Главный и, наверное, самый значительный результат в сфере церковно-государственного взаимодействия Вы только что сами определили: это обоюдное уважение и равноправие в отношениях.

Основным достижением нашего общества в нынешнее время стала сама возможность установления спокойных, ровных и созидательных отношений Церкви и государства. Полагаю, читатели, как и Вы, уже достаточно осведомлены о подписанном 12 июня 2003 года Соглашении о сотрудничестве Белорусской Православной Церкви и Республики Беларусь и о Программах, развивающих этот генеральный документ и наполняющих его практическим содержанием. Поэтому лишь подчеркну, что это соработничество осуществляется в тех областях жизни нашего народа, которые, говоря современным языком, представляют собой сферы общей социальной ответственности государства и Церкви.

Что же касается оценки конкретных результатов, то одно только их перечисление заняло бы больше места на страницах газеты, чем весь объём нашей беседы. А какого-то универсального критерия оценки достигнутого у меня нет. Ведь в любом деле каждый шаг вперёд требует продолжения пути и не оставляет времени на то, чтобы довольствоваться достигнутым.

Современная жизнь так стремительна, что мы не можем позволить себе застыть в созерцании. Тем более, когда речь идёт о восстановлении исторической правды и справедливости не только в церковно-государственных отношениях, но и в душах людей, в их сердцах.

Мы часто повторяем верную мысль о том, что история Церкви — это история жизни её святых. Однако эта мысль более глубока, чем может показаться на первый взгляд.

Внимательно читая жития святых, мы не сможем не заметить, что жизнь и подвиги огромного числа подвижников совершались именно в сфере отношений Христианства и власти, Церкви и государства. История не только христианской, но и ветхозаветной Церкви повествует о самых разных взаимоотношениях верующих людей с представителями властей предержащих. В результате этих взаимоотношений верующие нередко становились мучениками, страстотерпцами, принимали на себя подвиг юродства, или мнимого безумия, пред лицом сильных мира сего.

Но одни времена сменялись другими, и тогда государственные мужи и властительные жёны становились равноапостольными, благоверными, преподобными… Именно поэтому религиозно образованный историк видит в научном историческом материале гораздо больше и постигает смысл минувших дней намного глубже, чем если бы он был убеждённым материалистом и атеистом.

Ваше Высокопреосвященство, можно ли дать чёткое определение, где проходит граница, которая отделяет церковную сферу деятельности от государственной или общественной?

— Чтобы ответить на Ваш вопрос, попробуем воспользоваться сравнением: где проходит черта между требованиями совести, доводами рассудка и голосом чувств? Согласитесь, полноценная личность не может довольствоваться какой-нибудь избирательной комбинацией этих понятий. Ведь она только тогда и начнёт свой путь к полноценности, когда постарается хоть немного приблизиться к сбалансированному состоянию трёх этих качеств.

Мне уже приходилось не раз говорить о тройственной модели, которая лежит в основании многих явлений в мире: Бог троичен в Лицах; человека составляют дух, душа и тело; музыка основана на гармонии, мелодии и ритме… Задавая этот вопрос, Вы и сами предложили своеобразную триаду — церковная, общественная и государственная сферы деятельности…

В определённой степени эти сферы взаимно пересекаются, образуя общие области задач, ответственности и трудов. Это в первую очередь область морали и нравственности, затем — педагогика и образование, далее — наука и культура: эту линию можно продолжить, шаг за шагом определяя круг наших национальных интересов. Церковь, общество и государство в наши дни вполне здраво оценивают степень своего участия в совершенствовании этих общих областей народной жизни. В качестве примера можно привести Соглашение о сотрудничестве Белорусской Православной Церкви и Белорусского государства и около двух десятков специализированных совместных программ, которые наполняют общие договорённости конкретным содержанием.

В то же время, природа и миссия Церкви предполагают определённые ограничения, которые препятствуют её всецелой вовлечённости в государственную и общественную сферы. А именно: Церковь не позволяет вовлекать себя в политическую деятельность — например, запрещая в настоящее время священнослужителям, епископам и священникам участвовать в качестве кандидатов в избирательных кампаниях всех уровней. Избирать — можно, ибо это гражданский долг, но быть избираемым — нельзя, потому что на современном этапе развития общества епископат и священство призваны заниматься своим главным делом, то есть духовным окормлением паствы, церковным строительством и миссионерской деятельностью. Подробнее об этих и других ограничительных особенностях сказано в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви.

И потом: Церковь — это не ведомство и не гражданский институт. С мистической точки зрения Церковь — это Тело Христово, и Глава Церкви Христос. С социальной точки зрения в состав Церкви как сообщества людей, верующих в бытие Бога и исповедующих Его заповеди и законы, входят представители всех слоёв общества: взрослые и дети, бедные и богатые, учёные и деятели искусств, государственные мужи и военнослужащие, политики и экономисты, вплоть до тех, кого конвоируют, и тех, кто осуществляет конвой… Для христиан Церковь является объединительной силой, которая в рамках приведённого мною вначале сравнения ассоциируется с совестью. Вспомним, что даже законы, определяющие юридическое положение Церкви в обществе, называются «О свободе совести» или «О свободе вероисповедания».

Коротко говоря, Церковь объединяет самых разных людей, но не позволяет тем или иным группам вовлекать себя в политические игры и идеологические распри, в лоббирование отдельных экономических вопросов или в защиту чьих-либо корпоративных интересов.

В жизни человека и общества бывают периоды, когда доводы холодного рассудка или бурное волнение чувств могут временами заглушать голос совести или же требовать от неё оправданий своих действий и намерений… Но, в конце концов, именно совесть побуждает рассудок и чувство прийти к созидательному равновесию. Думаю, это хорошо известно каждому человеку, верующему и неверующему.

Вот почему сама Церковь, которая также не чужда рациональных побуждений и эмоциональных переживаний своих членов, всегда стремится к умиротворению, к равновесию. А это, как известно, полнее всего достигается постом и молитвой.

А для чего потребовалось заключение официального Соглашения между Православной Церковью и государством? Какие совместные действия будут предприниматься в рамках этого Соглашения?

— Когда белорусский Премьер-министр подписывал Соглашение, он очень точно выразил его цель: придать нашим совместным планам системный характер для их более чёткого претворения в жизнь. По сути, рамочный документ, о котором идёт речь, констатирует положение дел и является своеобразным «протоколом о намерениях». А намерения эти уже давно претворяются в жизнь. Ведь к моменту подписания Соглашения уже полным ходом шла работа в соответствии с давно подписанными и даже требовавшими обновления соглашениями в области образования, взаимодействия с вооружёнными силами, прежде всего с пограничными и внутренними войсками, с учреждениями Комитета исполнения наказаний МВД Республики Беларусь.

Июньское Соглашение Церкви и Республики Беларусь не предполагает создание каких-то уникальных проектов, но даёт нам взаимную свободу и ответственность в осуществлении традиционной церковной деятельности в сфере воспитания и образования, здравоохранения и социального служения, в области культуры и общественной этики. Специально созданная в Белорусском Экзархате комиссия уже завершает подготовку профильных планов и проектов для того, чтобы предложить их министерствам и ведомствам на рассмотрение, уточнение и совместную реализацию.

Вообще, такие значительные деяния, как принятие нового «Закона о свободе совести и религиозных организациях», подписание Соглашения и иные шаги такого рода и значения, свидетельствуют в целом о степени зрелости нашего общества в вопросах самоопределения на мировой арене и в сфере национальных приоритетов и интересов. И я вновь весьма рад тому, что участие Православной Церкви в этом деле прямо пропорционально интересам христианской части современного белорусского общества.

Каким Вам видится идеал белорусского общества, белорусской социальной модели?

— Поверьте мне: идеальных обществ на земле не существует и никогда не существовало. Даже социальные утопии мыслителей разных времён и народов не претендовали на статус идеальных обществ.

В своё время Сам Господь Бог предложил одному из народов построить его религиозную, государственную и общественную жизнь в соответствии со статьями Божественного закона, известного как «Синайский кодекс». Если бы это вполне осуществимое предложение Творца было не только принято, но и воплощено в жизнь, человечество могло бы получить прецедент создания общества, близкого к идеалу.

Однако это строительство никогда не было реализовано целиком и полностью, потому что, как говорит Священное Писание, «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 21: 25). Обратите внимание: «казалось» справедливым, но не было таковым. А народ наш совсем не случайно подметил, что «когда кажется — надо креститься».

Мы можем говорить лишь о принципах, которые должны быть всегда полагаемы в основания общественного строительства и которые дадут обществу реальную надежду на справедливую жизнь. Но «справедливое» вовсе не означает «идеальное», как о том свидетельствуют приведённые выше библейские слова и как это наверняка известно каждому из нас по его личному опыту. В трагическом 1917 году многим сторонникам революционных преобразований казалось, что они действуют справедливо. Но история свидетельствует об обратном. К тому же, многие из этих идеалистов были перемолоты в жерновах революции, которые они сами раскрутили.

Для верующего христианина мерилом идеальности всякого земного предприятия является совесть: в согласии ли с совестью совершаются те или иные деяния? что отвечает моё сердце на укоры личной и общественной совести? Вот почему одной из наиболее часто произносимых в Церкви молитв стали слова из Псалтири: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Пс 50, 12).

Белорусское общество не вчера возникло, чтобы по-детски мечтать об идеальном устройстве или слепо следовать даже за самой заманчивой мечтой. Белорусы сумели выжить в условиях многих иноземных нашествий, межславянских браней и революционных потрясений. Им свойственен особый взгляд на мир, а тем более — на социальное устройство своей жизни, в основе которого лежит опыт выживания в жесточайших исторических испытаниях. По большому счёту, главное — это не мешать людям самим обустраивать свою жизнь; не навязывать жителям белорусской земли никаких «социальных моделей».

Внимательный взгляд в многовековую, — я подчеркиваю — именно многовековую историю белорусского народа и почтительное отношение к труженикам на всех уровнях социальной лестницы — вот что открывает нам искомые основания, которые необходимы для успешного общественного строительства. А основания эти просты: христианская отеческая вера, отсутствие войны и экономическая самостоятельность.

Соглашение между Республикой Беларусь и Россией о создании Союзного государства обсуждалось многими газетами и другими средствами массовой информации с экономической, политической, любой другой точек зрения, но только не с духовной. Мы, верующие люди, конечно, не можем не увидеть, что участие Предстоятеля Русской Православной Церкви в этом подписании глубоко символично и свидетельствует о духовной сути произошедшего. Нам бы хотелось, чтобы Вы, как архипастырь, возглавляющий Православную Церковь в Беларуси, прокомментировали это событие, эпохальное, может быть.

— Вы правы, событие, безусловно, эпохальное. Но если оставить в стороне красивые слова, — в общем-то, это событие и естественное, ибо оно — ответ на те явления, которые мы переживаем с болью в сердце… Ведь рвутся живые исторические связи, расторгаются родственные узы по причине разрушения огромной великой страны: великой в духовных взлётах, великой в падениях...

Такова реальность. И всё же мы видим и величие государства Российского, тысячу лет рука об руку идущего со Святой Церковью, следуя единой цели преображения жизни народной. И поэтому так тяжело переживаются разрывы, разрушения, которые официально имеют благовидные объяснения. Но все мы чувствовали, что злая воля работает в России на разрушение её духовного организма, сила которого — в единстве. Поэтому вполне естественна эта воля двух президентов, и российского, и белорусского, начать исцеляющий процесс воссоединения. Как сказано, кесарево — кесарю, Божие — Богу.

Так и мы полагаем, что процесс воссоединения экономических связей — это естественный процесс, и дай Бог в том успеха. Это не значит, что стираются идеи суверенитета, независимости: они прекрасны — и пускай всё это сохраняется. Но важно, чтобы не были разорваны духовные связи. И они, несмотря на недавнее наше разделение, не разорвались. При всей видимости разрыва главный духовный нерв не разрушен и не может быть разрушен, ибо он — духовный, он зарождён в Днепровской купели Крещения. Именно благодаря этому и возможны такие шаги, такие действия по воссоединению и образованию Содружества или двух, или трёх государств, по восстановлению их экономических, культурных и, не в последнюю, а в первую очередь — духовных связей.

Всё это возможно, повторяю, благодаря тому, что народы наши принадлежат Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, которую являет собою Русская Православная Церковь во главе с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, пятым по чести среди всех православных Патриархов.

Скажем здесь и о последних событиях, которые очень больно отозвались на церковном сознании: это события в Эстонии (22 февраля 1996 года Священный Синод Вселенского Патриархата возобновил действие Томоса 1923 года и учредил автономную Эстонскую Православную Церковь под своей юрисдикцией. — Прим. ред.). И вот очевидный факт: авторитет Московского Патриарха, при всей сложности проблемы, позволил найти, как теперь говорят, консенсус между конфликтующими сторонами. Слава Богу! Это тоже пример того глубокого, мощного духовного процесса преображения душ человеческих, который происходит как в России, так и в других славянских народах. А отсюда становятся понятны и все многочисленные нынешние нападки на Церковь, её иерархию, духовенство, на православную идею. Ведь есть попытки разорвать теперь уже и церковные связи! Но пример восстановления содружества России и Беларуси как раз говорит о прочности и надёжности духовного единства бывших стран Союза и их народов, некогда — государства Российского, ныне — стран СНГ — и Балтию я включаю.

В связи с этим напрашивается вопрос об Украине...

— Да, Украина — это больной вопрос, трудный вопрос, потому что там значительно влияние националистических идей. Надеюсь, что духовное единство Русской Православной Церкви на всей территории бывшего Союза со временем исцелит, залечит раны раздоров, расколов, разномыслия. Церковь найдёт в себе силы всё это исцелить.

Конечно, всем хочется видеть результаты ещё при своей жизни. Но процесс этот оказывается долгим, потому что такие испытания посылаются нам, чтобы мы оценили пагубность своей гордыни. Стремление к власти, — как пагубно это растление! «Если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли обычаю поступаете?» — вопрошает апостол Павел (1 Кор. 3: 3).

Вот оно, это плотское начало, и взыграло, и заговорило. Так наш, в своё время известный и уважаемый иерарх в Киеве, возгордился, захотел своего — и всё дело оказалось в несмирении... Смирение бы всё исцелило, и нашёл бы он себя вновь в лоне Матери-Церкви. Мать-Церковь, памятуя его труды, конечно, предоставила бы ему возможность и впредь проявлять себя и свои таланты руководителя. Но гордость, которая подтолкнула его на такой шаг, как отречение от клятвы, данной перед Крестом и Евангелием, стала для него камнем преткновения.

История Церкви знает много таких случаев, начиная с небезызвестного пресвитера Ария, который, обольщённый своими талантами и знаниями, замешанными на гордости, вызвал великие потрясения Церкви. Мы видим в церковной истории много таких случаев — и сегодня они повторяются.

Владыка, вот такой вопрос: большинство людей в России, которые росли при рухнувшем в одночасье коммунистическом режиме, — атеисты. И сегодня на этом атеистическом поле взрастают, как грибы, различные еретические секты, здесь же засилье различных заезжих проповедников. И человеку неверующему, если даже в душе его появилась тяга к Матери-Церкви, очень трудно сориентироваться. Человек теряется, попадает не туда, а потом обвиняет нашу же Церковь, что мы-де плохо проповедуем, плохо ориентируем. Вот как иной раз получается…

— Ну что же, я согласен с тем, что мы действительно плохо проповедуем. Только проповедью мы можем противостоять всем этим течениям, которые имеют часто значительные материальные средства и с их помощью заманивают, соблазняют нашу паству. Что можно им противопоставить? Таких денежных средств мы, во-первых, не имеем, а во-вторых, это недостойно Святого Православия — подкупать людей, улавливать их подношениями. Поэтому мы должны противопоставить этому свою жизнь как свидетельство Православия перед современными людьми и народами... И не отчаиваться, что сразу же за нами не пойдут тысячи неофитов.

Да, у нас не так много искусных проповедников. Это, к сожалению, реальность. Но мы должны быть уверены в том, что только наша внутренняя духовная жизнь, наш образ жизни, наше убеждённое слово, устное и печатное, может быть достойным свидетельством об истине, о Святом Православии, о Христе как о Боге и Спасителе нашем.

Сейчас стала расхожей строка современного поэта: «добро должно быть с кулаками». Мы не можем следовать этому правилу. Но защищать Православие мы должны, и обличать неправду мы тоже должны. Это как раз и входит в то понятие свидетельства, о котором я сказал. Оно многоплановое, это свидетельство: здесь и теоретическое раскрытие истин Святого Православия, и служение Святому Православию делами милосердия. На этой базе должна быть развёрнута сеть социальных учреждений нашей Церкви, — и это тоже будет положительным свидетельством. Мы должны всё это делать! В сознание каждого священнослужителя, каждого настоятеля должно войти: необходимо каждый приход сделать широкомасштабным, многоплановым свидетельством, включая и богослужение, и молитву, и приобщение к Таинствам, и живое слово, и дела милосердия. При каждом приходе может быть образована группа людей — братьев и сестёр, которые готовы минутой свободного времени или каким-то небольшим материальным достатком послужить ближнему. Самое убедительное свидетельство — это когда наше слово сочетается с делом.

Могу привести в пример опыт нашего Минского кафедрального собора — как у нас начиналось и развивалось движение милосердия и как это стало убедительным свидетельством о Святом Православии. Расскажу о делах милосердия нашего Общества в честь святой Софии Слуцкой. В нём около семидесяти сестёр: они не свободны, они имеют свои обязанности, но всё же находят время для того, чтобы оказывать помощь ближнему в больницах, госпиталях, детских садах. Людям, нуждающимся в помощи, страждущим, сразу видно, кто и как им помогает, с каким настроением.

В первые дни нашим сёстрам было трудно, они пришли ко мне и говорят: Владыка, нас принимают как-то недружелюбно и персонал, и больные. Спрашиваю: а как вы себя ведёте? Ну, вот, говорят, пришли, принесли им книжечки, молитвословчики... Я отвечаю: друзья мои, семя-то нужно бросать во взрыхлённую почву. Ну что же вы сразу пришли с иконами и книгами? Им же это пока непонятно. Вы должны, прежде всего, ради Христа оказать им помощь, а об остальном пока не думать. Остальное и главное само собой ляжет им на сердце. А ваше призвание, ваше убеждение, — это когда люди увидят, что ваша вера основана на жертвенной любви к человеку.

Социальное служение Церкви — это естественное выражение наших христианских убеждений. Я бы сказал, что сейчас уже спадает натиск наших оппонентов, прибывающих из разных стран с намерениями захватить души людей. Душа по природе христианка, говорили отцы Церкви, и мы можем сказать, что душа славянина православна по природе своей.

Великое дело совершили равноапостольные учителя Мефодий и Кирилл — они дали славянам Слово Евангельское на понятном языке. Оно было понятно и стало священным, сами буквы стали священными. Мы сейчас видим, как народ наш очень быстро, в массе своей, понимает, где правда и где неправда, где искренность и где неискренность. Мы получаем письма, в которых эта ситуация обрисовывается. В них выражается понятный и справедливый нам упрёк: люди обвиняют нашу Православную Церковь, что она малоактивна в борьбе против инославных проповедников. Я с пониманием отношусь к такой критике: чувствуется, что она искренняя, но идёт просто от неполноты знаний о нашей Церкви.

А бывает критика, что называется, с подтекстом. Её тоже очень много. Это критика, которая бросает семена раздора: компрометирует Православие. Вот перед нами письмо такого характера: человек говорит: я­-де жду ответа от вас через газету «Царкоўнае слова». Но себя не называет. Раз ты себя не называешь, то, значит, ты неискренен и у тебя какая-то затаённая цель. А есть люди, которые честно подписываются, приходят или звонят по телефону, потому что просто хотят преодоления недостатков нашей церковно­приходской жизни.

Владыка, мне запомнились Ваши слова на молебне в честь праздника святых равноапостольных Мефодия и Кирилла. И как бы в подтверждение сказанному и солнышко сияло практически в течение всего молебна, а если и покропил слегка дождик, то его надо как Божию благодать воспринимать. У тех людей, которые съехались сюда, у православных наших людей, родилось светлое чувство единения. Любой верующий человек понимает, что ничего случайного в нашей жизни не бывает. И вот такие светлые праздники дают нам утешение, дают нам возможность ещё раз осознать всю твёрдость нашей позиции. Хотелось бы, чтобы Вы, как архипастырь, может быть, более мудро это выразили.

— Да, праздники церковные являются прекрасным свидетельством нашей веры, жизненности Святого Православия. Эти праздники подтверждают обращённость людей к Церкви, ко Христу, к Богу. Наши праздники всё больше привлекают к себе политиков, руководителей, общественных деятелей и выливаются в такие вспышки духовности, как вы видели. Мы шли с Крестным ходом, за мной шли представители власти и общественности, и все лучились какой-то, может быть, даже для них не совсем осознанной радостью...

Я обратился к ним: друзья, это прекрасный праздник, и православный праздник. И не надо стесняться утверждать, что мы — православная страна. Это не значит, что мы вычёркиваем из жизни другие конфессии, другие религии. Нет, мы просто должны сами осознать своё родное, коренное, из чего мы выросли, из чего выросли наши предки, — и этим дорожить, и в этом видеть перспективу нашей жизни.

Так что наши церковные праздники становятся общенародными — они и объединяющие, и примиряющие, это очень важно.

Не следует закрывать глаза и на тот факт, что много остаётся и неверующих людей или принадлежащих к разным политическим лагерям и пытающихся нашу Православную Церковь использовать в своих целях. По крайней мере, они умело пользуются нашей же фразеологией, нашими понятиями, уже как бы и очистить порой бывает трудно содержание слов «держава», «собор», «соборный разум».

— Это тоже уловка врага нашего спасения. Действительно, это большая опасность, когда противоположная сторона пользуется твоей аргументацией, твоими словами, вкладывая в них совершенно другой смысл.