Митрополит Филарет (Вахромеев)
«Вопросите Господа за меня...» (4 Цар. 22: 13) 
Прямая речь за двадцать лет 
 

19. Современное церковное богословие

Каким должно быть православное богословие сегодня? Какую пользу теология как наука приносит обществу?

— Православное богословие сегодня должно быть своевременным. Оно призвано давать чёткие ориентиры для сферы церковного образования, катехизации и миссионерства. Церковь после долгого периода несвободы ныне вновь осмысливает себя и в условиях современности, и в истории пройденного ею в XX столетии пути. А это в свою очередь требует догматической верности и единства богословской мысли и церковной жизни.

Богословы должны быть внимательны к современному миру, к его поискам, сомнениям, проблемам; должны прилагать усилия, чтобы понять противоречивые пути его развития. Богословие призвано изучать современную культуру и вести диалог с нею.

Как Председатель Синодальной Богословской комиссии Русской Православной Церкви я мог бы долго рассуждать об истории и сегодняшнем дне богословия… Но вместо этого позвольте в качестве иллюстрации напомнить темы наиболее значительных богословских форумов, проведённых в недавнее время: это Православное учение о Церкви, о Пресвятой Троице, о церковных Таинствах, о человеке; это рассмотрение темы эсхатологического учения Церкви, аспектов диалога богословия и философии, взаимоотношения нравственного богословия и философской этики; это исследование проблемы зла, изучение места и значения православного богословия на Западе в ХХ столетии…

Без богословского осмысления представители Церкви не могли бы, да и не имели бы права высказывать суждения о современном мире и предлагать ответы на «вызовы времени». Поэтому утилитарная польза, которую может извлечь общество из богословской деятельности и богословской мысли современной Церкви, очевидна: это проверка степени соответствия своего сегодняшнего состояния духу вечности и смыслу всеобщего бытия.

В чём Вы видите основные богословские проблемы современности?

— Наше богословие непрерывно развивается. И те многочисленные богословские собеседования с инославными, которые наша Церковь вела, они как раз и были побудителями к тому, чтобы мысль богословская в нашей Церкви не останавливалась. Но это были периодические, часто эпизодические встречи по той или иной заданной теме. В прошедшее послевоенное десятилетие, когда оживились контакты с дальним зарубежьем, это преимущественно были темы миротворческие. Все помнили и Первую, и ужасную Вторую мировую войну. Всех настораживала возможность третьей мировой войны. И поэтому наше общество собиралось установить контакты с обществами других стран, европейских сначала, а потом и с обществом американским, для того чтобы как-то повлиять и остановить эту постоянную угрозу новой войны. Но всегда на наших встречах, диалогах, собеседованиях рядом с этой общественной, социальной темой обсуждались и темы богословские. И социальные, даже политические темы всегда со стороны наших богословов объективно и честно базировались на богословских основах. И вот как раз эти темы и заставляли нас и наших профессоров, академиков всё время обращаться к наследию древних отцов Церкви. И мы, молодое, новое послевоенное поколение богословов, были поражены, насколько богата наша богословская традиция. И очень многие вопросы уже были обсуждены и решены. Но вот эта эпизодичность наших богословских встреч как раз ненормальна. Богословие должно постоянно развиваться изнутри, преемственно. И мы пришли к мысли, что нам надо отвечать на конкретные запросы, проводить конференции не только тогда, когда что-то случилось или мы с кем-то встречаемся, или нам нужно подготовиться…

Сегодня нам необходимо систематическое и цельное развитие нашей богословской мысли. Когда наша Церковь готовилась к Поместному Собору 1917–1918 годов, всем архиереям были разосланы письма-запросы о богословских и литургических вопросах, общем состоянии церковной жизни. И собрался богатейший материал. Началась богословская работа на местах. Были образованы предсоборные присутствия, комиссии, совещания. Обрабатывались мнения и отзывы архиереев для того, чтобы подготовить повестку дня Поместного Собора 1917–1918 годов.

Мы решили попробовать также обратиться к архиереям, к Духовным Школам, к нашим церковным учреждениям с определёнными вопросами. И сейчас мы только их собрали, классифицировали, распределили по направлениям, но ещё не приступили к последовательному анализу и выработке богословской позиции по той или иной теме.

Но опять жизнь захлёстывает. Сегодняшний день, сегодняшние проблемы не дают возможности спокойно работать. И этого спокойствия не будет, мы уже убедились. Не нужно ждать таких обстоятельств, когда ничто не будет мешать. Жизнь ставит свои проблемы, и на них надо отвечать. Поэтому наша Богословская комиссия тоже встала перед вопросами: ИНН, личный номер в паспорте, возбуждающие волнения в нашей православной среде. Пришлось долгое время заниматься этим, и мы сделали вывод, что эти вопросы не имеют никакого богословского значения, что они не касаются дела нашего спасения. Это технические, административные, организационные вопросы — у страха глаза, говорят, велики, и это ожидание апостасии держит в напряжении... Не все хотят поверить слову Господа, что о том дне и часе никто не знает, только Отец. А все хотят знать и ещё спрашивают: когда и как будет сие? Также это было и во времена апостолов, и апостол Павел вынужден был отвечать на эти вопросы и просить не колебаться умом относительно этой проблемы. Потом отец Георгий Кочетков подбросил нам работы. Богословская комиссия занималась им больше года, пока не разобрались и не убедили его не публиковать свой катехизис, потому что он вреден для нашей общей миссионерской и катехизаторской работы.

Это примеры того, как жизнь врывается, и тогда уже, будьте добры, оставьте ваши тонкие богословские материи и займитесь этим. Наша конференция «Православное учение о Церкви» как раз и должна создать обстановку, полезную для обсуждения проблемы, какие были отношения у Церкви с государством в период 20–30-х годов.

Это были самые сложные годы, когда между Церковью и государством было идеологическое противостояние. Потом уже началось физическое противостояние. Что касается вопроса «сергианства», мы решили даже не употреблять этот оскорбительный для нас термин и понятие — не было его! Были сергиане, были поминающие и непоминающие, но «сергианства» как учения и понятия не было. Поэтому сейчас работают историки над архивами, сейчас стали известны новые очень интересные факты, которые совершенно по-другому представляют деятельность святителя Сергия. Мы будем проводить ряд семинаров, для того чтобы глубинно изучить эти вопросы. Может быть, это поможет нам договориться с нашими братьями, что пора Русской Церкви обрести единство, потому что в единстве, объединёнными усилиями мы можем противостоять общему мировому накату на Православие, который сейчас идёт и который мы ощущаем и в России, и в Украине, и в Беларуси. А разделение нас только ослабляет.

А что касается современности богословия, то возьмите «Труды Киевской Духовной Академии» XIX века. Это колоссальное богатство. Каждый журнал — просто сокровище! И самое главное в том, что всё современно. Поэтому сегодня я прошу все наши богословские институты, общества, школы сплотить наши ряды, влиться в единый строй, в наш православный отряд богословов.

Какие, на Ваш взгляд, стоят проблемы перед духовным образованием?

— Главная забота в этом плане — это возрождение богословской традиции, прерванной десятилетиями испытаний, а также развитие самого богословия как науки, которая соединяет плоды человеческого гения с законами бытия, данными человеку Творцом и Источником Вечной Жизни.

Если угодно, богословие — это форма дисциплинирования ума, которая научает человеческий разум соотносить видимый мир и всё, что в нём есть, с перспективой вечного бытия или вечного забвения. Богословие — это размышление о Боге в ожидании встречи с Ним и подготовка к этой встрече, которая, несомненно, ожидает всякого человека, пришедшего в мир.

Каково сегодня состояние православной богословской мысли? Велико ли значение богословия в церковной жизни в наши дни?

— Чрезвычайно велико. Сегодня сфера деятельности богословов огромна. В плане фундаментального богословия Русская Православная Церковь чётко сформулировала принципы своих взаимоотношений с инославными вероисповеданиями, и в первую очередь с Древневосточными Дохалкидонскими Церквами и с Римско-Католической Церковью. На Юбилейном Архиерейском Соборе в 2000 году эти положения были приняты как констатация факта современного состояния дел в отношении с инославием и как программа действий в этой области.

С разной степенью интенсивности продолжаются богословские собеседования и диалоги с Лютеранскими Церквами, например в Германии и Финляндии. Как бы ни были напряжены отношения с Ватиканом, но и здесь потенциал богословского диалога отнюдь не исчерпан.

Богословие остро востребовано в различных дискуссиях, которые ведутся как в нашем церковном лоне, так и в обществе в целом. Например, в разработке «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» без участия богословов было бы невозможно сформулировать отношение Церкви к так называемым «вызовам времени».

Наконец, в системе духовных учебных заведений классическое богословское образование востребовано как никогда! Ведь существенно возросший интеллектуальный уровень нашей паствы требует столь же интенсивного повышения образованности пастырей, а это уже не просто отвлечённая научная задача, но вопрос широкой приходской практики.

Кроме того, к богословской мысли Церкви сегодня настойчиво обращается светская часть общества. Круг её вопросов весьма широк, начиная от необходимости осмысления фундаментальных проблем и открытий, которые переживает современная физика, биология, медицина, философия, и заканчивая повседневными вопросами общественности, которую интересуют не только базовые ценности и культурно-исторические традиции Христианства, но и сиюминутная реакция Православной Церкви на события в мире и в жизни страны.

Особенно мне хотелось бы отметить интерес к современному богословствованию Русской Православной Церкви со стороны иных Поместных Православных Церквей и христианских конфессий. Обращение к святоотеческому греко-византийскому богословию всегда отличало просвещённую часть западных христиан, однако недавние шаги в области практического богословия, о которых я упомянул, привлекают внимание весьма широкой инославной аудитории к нашему сегодняшнему богословскому опыту.

Одним из важнейших направлений Вашей деятельности является диалог со светской наукой, например, с Институтом философии Российской академии наук. В чём Вы видите задачи этого сотрудничества? Как сложно проходят обсуждения, ведь языки философов и богословов очень разнятся?

— Мне бы хотелось обозначить вехи нашего сотрудничества с Институтом философии РАН, из которых можно сделать вывод и о диалоге Церкви и светской науки в целом.

Прежде всего, в 2000 году на очередной конференции Синодальной Богословской комиссии соборным разумом была дана общая оценка состояния и перспектив развития православного богословия на пороге нового столетия.

Сотрудничество богословов и философов обрело особую активность в 2001 году. К этому времени Синодальная Богословская комиссия вместе с Институтом философии Российской академии наук уже провела семинар «Богословие и философия», открыв череду регулярных богословско-философских мероприятий такого рода.

В январе 2001 года в рамках IX Рождественских образовательных чтений в Москве состоялась наша совместная конференция «Богословие и философия: аспекты диалога». Там богословы и философы как раз и обсуждали вопросы о языке и о терминологических аппаратах своих научных систем, о круге задач и о предметах исследований, о различии и сходстве средств и методов научной деятельности в сфере богословия и философии. Так был укреплён своеобразный фундамент дальнейшего сотрудничества, на котором по сей день строится наша совместная деятельность.

В июне 2001 года совместно с Международным обществом христианских философов была проведена Международная богословско­философская конференция «Пресвятая Троица», которая для многих церковных и светских учёных стала подлинным открытием друг друга. Размышляя о Триипостасном Боге, мы понимали, что переживаем время возрождения настоящего, искреннего союза философии и богословия. Этот союз заключается ради того, чтобы человек вспомнил, что он пребывает носителем образа и подобия Божия, венцом творения Господня.

Именно поэтому в центре нашего общего внимания оказался человек во всей сложности его личностных свойств и качеств. В октябре того же года в Институте философии прошёл очередной семинар на тему «Философская и религиозная антропология в современной дискуссии». А уже в ноябре в Свято-Даниловом монастыре была проведена богословская конференция Русской Православной Церкви «Учение Церкви о человеке». И сегодня мы находимся в тесном взаимодействии, не оставляя без внимания мнение и позиции друг друга, взаимно обогащаясь открытиями и результатами кропотливых исследований, мнениями и суждениями.

Возвращаясь к Вашему вопросу о направлении взаимодействия церковных и светских наук, нельзя не сказать, что именно сейчас богословие и философия в своём взаимодействии могут и обязаны найти ответы на многие вопросы жизни как частной личности, так и человеческого рода в целом. Ведь в последнее время любимый, но прежде абстрактный вопрос российской интеллигенции: «быть или не быть?» — встаёт уже в качестве глобальной антропологической проблемы, вытесняя на задний план даже такие наши традиционные риторические недоумения, как «что делать?» и «кто виноват?». Об этом я говорил в мае 2003 года на конференции «Наука и богословие: антропологическая перспектива», проводимой Библейско-богословским институтом имени святого апостола Андрея, руководство и профессорско-преподавательская корпорация которого также постоянно участвуют в диалоге богословов и философов.

В целом процесс работы Богословской комиссии привёл нас к необходимости обратиться к той теме, которая была широко обсуждена в ноябре 2003 года на Международной богословской конференции «Православное учение о Церкви». Едва ли можно усомниться в том, сколь важной является эта тема в современных условиях церковного бытия.

Скажите, Владыка, что есть жизнь человека: дар Божий или мука? Человек — странник, букашка или господин?

— Жизнь — священный дар, и никто не может сказать о себе, что он хозяин своей жизни. Например, самоубийцу Церковь не позволяет отпевать. Он отверг закон жизни, он распорядился тем, чем не владел, чем не имел права пренебрегать. Вы представьте, насколько это поучительно! Скажут — жестоко, Церковь даже не помолилась... Нет, Церковь молится и о таких — в своё время. Есть молитва в День Святой Троицы, когда Церковь и о всех них воздыхает. Но она не может просить Бога о помиловании человека, который пренебрёг Божественным Даром.

Это — как сожаление о потерянной жизни?

— Естественно! И в этом тоже должна быть дисциплина. Порядок во всём!